Код Малевича

— Я все слышу! Подглядываете, негодники?! — Она прикрыла срам. — Я сейчас полицию вызову! Маньяки! Снасильничали уже?!

Видимо, снотворное не смогло перебороть старческий яд, что тек по ее венам, артериям и капиллярам. Ничего этих бабок не берет.

.

Управление Имперского сыска. Кабинет-музей Воронцова. 07 часов 00 минут.

.

Мельник тихо сопел на казенном диване, укрывшись линялым пледом, и что-то бубнил. Даже во сне работа его не отпускала.

Ему снились похищенные артефакты, которые он-таки нашел. Ему даже вручили медаль «За старания» и грамоту.

Джинсовый костюм покоился на спинке стула. Порывы ветра, залетавшие в кабинет через приоткрытое окно, колыхали занавеску и пытались скинуть со стола какие-то бумаги, но безрезультатно. Сквозь сон Григорию послышался робкий стук в дверь. Сыщик потянулся и приоткрыл один глаз.

«Показалось?».

Стук повторился, а поскольку Мельник уже не спал, то списать явление на воображение не получилось.

— Войдите.

Дверь приоткрылась, и на пороге появился констебль, как всегда одетый по форме.

— Я что, проспал?! — Григорий откинул плед и вскочил, пытаясь вспомнить, куда он засунул телефон. — Не уж-то будильник не сработал?!

— Нет, вашбродь, — поспешил успокоить его Аверин. — Это я рано пришел.

В этот момент раздалась трель «Наша служба и опасна и трудна». Телефон нашелся под диваном.

— Случилось чего? — сыщик потер заспанное лицо ладонями.

— Ну… — замялся Максим. — Как сказать… Не знаю подробностей, но похоже нарисовался очередной эпизод по нашему делу. Надо проверить. Найдена машина. Дорожная полиция пробила номера — тачка принадлежит Сергею Темнокову, тому, который в Комедийном клубе шутит. Он еще в «Нашей Русиши» играет придурка, который с телевизором разговаривает и металлурга-гея.

Мельник поднял взгляд к потолку и уставился на лампу.

— Гей — это когда есть «Ламборгини», дом на Империальском шоссе, яхта и счет в банке Цюриха, а он изображает простого пидора, рельс ему в задницу! Отлично утро началось… Я и кофе не попил.

— Вашбродь, — констебль откашлялся, — я по пути в бистро заскочил, купил вам стаканчик «капучино» и бутерброд с семгой.

— Великолепное сочетание, — Мельник влез в джинсы, накинул куртку, сунул ноги в ботинки и вышел из кабинета.

.

Тайное логово похитителя. 09 часов 00 минут.

.

Неизвестный, пряча лицо под капюшоном, притаился возле массивной металлической двери и прислушался. Как обычно по ту сторону шла светская словесная перепалка.

«Эти типа «звезды» все никак не успокоятся! Весь смысл их никчемных жизней, по ходу, только и заключается в том, чтобы облить помоями ближнего и показать свою значимость и крутизну. Уроды моральные!».

Лязгнул тяжелый засов, клацнул замок, скрипнули петли. Дверь со скрипом отворилась и в темнице наступила тишина, но лишь на секунду.

— Я убью тебя, падла! — прорычал Держигурда, но тут же был успокоен сильнейшим ударом ногой ниже пояса. Он охнул и заскулил.

— Так ему! — обрадовалась Пехова. — Задрал уже своими песнями, горлопан.

— Дура! — рявкнула Герринг. — Очень интересный мужчина. Нам что, слушать твои побасенки про любовные похождения?

Анфиса огрызнулась, звякнув цепями.

— Конечно, он ведь через каждое слово твой силикон нахваливает!

— У меня все натуральное, ты, швабра!

— Иди на х…й, корова!

Только Низовская сидела в своем углу, сжавшись в комок, и громко всхлипывала. В полумраке никто не заметил злобной ухмылки неизвестного. Он прошел через темницу, сбросил на пол бездыханное тело и приковал его кандалами. Затем подхватил ведро, которое служило сортиром для плененных, и вышел, закрыв за собой дверь.

— Эй, ты кто? — Пехова потрогала ногой вновь прибывшего, которого оформили на постой рядом с ней. — Судя по анатомии, это мужчина. Ничёшный такой, я бы дала.

— Кто про что, а вшивый про баню, — прошипела Марья. — Никита, вам больно?

Держигурда с трудом разогнулся.

— Нет, бл…дь, мне приятно! Тебе бы ногой по эклеру звезданули! Вот тварь, все бубенцы отбил, сука. Убью!

— Я даже звон слышала! — загоготала Анфиса.

— Хватит ржать, лошадь! — крикнула Герринг. — У тебя совсем нет чувства сострадания?!

— У меня есть чувство, что скоро нам крышка, если мы отсюда не выберемся! — прорычал певец. — Маша, возлюбите ближнего своего. Может это у вас будет в последний раз…

— Ага, — хмыкнула Пехова, — и далеко не первый. А на счет любви волосатый прав. Надо подумать. Юля, ты как, участвуешь в групповушке?

Низовская вытерла слезы.

— Нет, я мужа люблю и есть хочу. Меня, наверное, уже ищут. Мою передачу ждут миллиона телезрителей!

— Ну и ходи как дура без подарков. Блин, кого же нам подселили?! — и Анфиса толкнула лежавшего рядом посильнее.

Тот заворочался, покряхтел и сел, схватившись руками за голову.

— Мне больше не наливать… А чего все голые?

Пехова заметно повеселела.

— Приветики. Добро пожаловать на вечеринку.

— Ни черта не помню. Ты чего без кокошника и лаптей? И где это мы?

Рычание Держигурды заставило Темнокова вздрогнуть.

— Нас похитили! Мне уже порядком настучали по причиндалам. Теперь твоя очередь.