Код Маннергейма

Сержант не удостоил его взглядом, лишь вяло кивнул, продолжая разглядывать уже потемневшую в сумерках воду залива.

— О, знакомые лица, а что это вы тут делаете? — весело окликнул их снайпер, застреливший террористку.

— Нас арестовали, господин… не знаю вашего звания, — зло ответила Анна, — а ваш сослуживец покалечил моего оператора и разбил дорогую телекамеру. Я не намерена оставлять это без последствий.

— Звание мое майор, но вы можете называть меня просто Саней. Ну-ка, раненый, дай-ка взгляну. — Он осторожно отвел Димкину ладонь от лица и присвистнул: — Да тебе, боец, нужно срочно к врачу. Значит, так… — Он обернулся к водителю, по-прежнему прибывающему в состоянии летаргического сна: — Алле, ты бы проснулся, служивый, а то, не ровен час, замерзнешь. Этих людей я забираю. Пошли.

Стасис со шведом подхватили камеру и штатив, Анна взяла под локоть Димку, и вслед за майором Саней они пошли к набережной.

Саня, шагая рядом с Анной, казалось, не обратив внимания на ее угрозы, спокойно и рассудительно говорил:

— На товарища моего постарайтесь зла не держать. Не прав он, конечно, но в горячке боя чего только не случается, так что камеру вашу придется списать на боевые потери. Сейчас доктора вашего оператора подлатают — будет как новенький. А жаловаться на нас, конечно, можно, только по большому-то счету виноваты те, кто все это допустил.

Анне стало неловко.

— Простите, — сказала она. — Вы нам жизнь спасли, а я на вас наорала.

— Бывает, — улыбнулся он ей. Анна вдруг заметила, какие молодые глаза у майора Сани. Они как будто светились на перемазанном пороховой гарью лице.

— Вас как зовут? — спросил он.

Она ответила.

— Ну, вот и ладно, Анна Троицкая. Значит, мир? — Журналистка кивнула. — Вот и ладненько. За спасение не меня благодарите — мужчин своих. Это они меня заметили. Я в башне сидел — хорошо, что бойница невысоко расположена, — вот и углядели. И не только заметили, но и сигнал подали, что готовы чеченку держать. Так что это им спасибо. А то бы…. Взрыватели-то нажимного действия, а это страшная штука. Живая ли, мертвая ли тетенька ладонь разжала — и кирдык — все в радиусе пятидесяти метров — уже на небесах.

Шок постепенно проходил, и в Анне заговорило профессиональное любопытство.

— Саня, вы сказали о том, что кто-то виноват. Кто?

— Вряд ли вам позволят говорить об этом в ваших телевизионных «Новостях». Но так, для общего развития, как говорится: еще днем поступила информация, что башня заминирована и готовится захват заложников. Но спектакль не отменили — решили брать «чехов» горяченькими. Прямо во время теракта. Вот и взяли.

— А зачем это нужно?

— Да затем, чтобы отрапортовать о доблестно проведенной операции и награды за нее получить — кому орден, кому звание очередное генеральское, а-а… — Саня досадливо махнул рукой и замолчал.

— А как все происходило? Я почти ничего не видела. Заметила только монахов, а потом сразу появилась эта страшная чеченка. — Анну передернуло от запоздалого ужаса.

— А как у нас все получается? Как обычно — хотели как лучше. Большие погоны, — он указал пальцем наверх, — почему-то решили, что «чехи» в воду не полезут, и поставили охранять бережок простых местных ментов. А они полезли именно с воды. Подошли тихонечко на катере две девки полуголые, о помощи просят, якобы у них движок заглох. Менты рот раззявили — давай помогать, катер к берегу подводить, чтоб не разбило дорогую посудину о камни. А оттуда, как черти из табакерки, монахи полезли. Почти натуральные. Но только вместо кадила у каждого — «калаш», да и вероисповедание подкачало. Заперли олухов милицейских на катере и, хоронясь за стеночкой крепостной, пришли прямиком туда, где их не ожидали. «Чехи» с собой ментовского летеху прихватили — обделался он со страху, — так охрана ничего и не поняла, пока стрельба не началась. Ну а дальше вы и сами все видели.

Они добрались до очередного кордона, перекрывающего въезд на мост. Здесь на набережной выстроилась вереница машин «скорой помощи». Майор Саня открыл дверцу ближайшей:

— Эскулапы, принимайте пациента.

Молоденькая симпатичная девица в белом халатике усадила Воскобойникова на кушетку и захлопнула дверь.

— Врачебная тайна, — прокомментировал, видимо, никогда не унывающий майор Саня. — Ну что, пресса, покурим?

Анна, попробовав прикурить сигарету, попросила это сделать Стасиса — руки дрожали и пальцы не слушались. Мужчины внешне оставались совершенно спокойными — Стасис курил свой любимый «Житан», а швед что-то увлеченно жевал. В разговоре они участия не принимали.

— И что дальше? — спросила Анна.