Код одиночества

Впрочем, скоро Птицына убедилась в том, что приняла верное решение. Дом у Истыховых был полная чаша, деньги текли рекой, ни хозяйка, ни Варя ни в чем отказа не знали. Марина Львовна быстро привязалась к девочке и постоянно твердила, что та – ее долгожданная дочка. Ольга Трофимовна, помогавшая по хозяйству, решила, что так даже и лучше: вот вырастет Варя, и что ей говорить? Что мать ее была приговорена к долгим годам каторги за отравление своего любовника-миллионщика, который, скорее всего, и является ее отцом? Нет уж, пускай у девочки будет другая мать – Марина Львовна, и другой отец – Александр Фридрихович.

Затяжная, суровая зима наконец-то прошла, наступила долгожданная весна, за ней грянуло жаркое, сухое лето. Ольга Трофимовна освоилась в квартире Истыховых и даже прониклась если не любовью, то уважением и к хозяйке, и к хозяину. Может, Марина Львовна и была из разряда вертихвосток и фифочек, но теперь, незадолго до своего тридцать пятого дня рождения, остепенилась и, по-прежнему уделяя значительное внимание последним веяниям моды и улучшению своей и без того, надо сказать, идеальной внешности, решила перевоплотиться в заботливую мамашу. И у нее получалось отлично, что даже Ольга Трофимовна, вначале недоверчивая, была вынуждена признать. Как она поняла, Марине Львовне не хватало цели в жизни – у нее было все, о чем только можно мечтать, супруг занимал важный пост и требовался как при царе и при буржуазном правительстве, так и при красных комиссарах. И вот наконец Истыхова обрела цель – ею стало воспитание Вареньки.

Девочка была очаровательная – с огромными голубыми глазищами и темными вьющимися локонами. И Ольга Трофимовна, и Марина Львовна, и даже суровый, немногословный Александр Фридрихович не могли нарадоваться на малютку. У Истыховой имелось огромное количество литературы касательно того, как надо воспитывать ребенка, причем на разных языках, и она старалась следовать всем советам сразу. Ольге Трофимовне удавалось исподволь управлять процессом воспитания внучки, и она проводила рядом с девочкой почти весь день, только на ночь отправляясь в свою каморку.

Первый день рождения Варвары отметили пышно – Марина Львовна устроила soirue[6], пригласив солидных дам и господ (правда, не было ни одного ребенка). Подали и огромный торт, украшенный одной-единственной свечой, и ту под аплодисменты задула Истыхова вместе со смеющейся Варей.

Ольга Трофимовна уже не сомневалась, что поступила правильно, отдав внучку на воспитание Марине Львовне. Советская власть все еще держалась, хотя Петроград был на военном положении: шла Гражданская война. Марина Львовна не раз говорила, что еще немного, и большевики падут – и тогда все наконец станет, как раньше. Ольга Трофимовна видела, что в бывшей столице царят голод и разруха, всем заправляют не так называемые коммунисты, а бандиты в подворотнях и безжалостные спекулянты. Одна бы она ни за что не сумела прокормить себя и Варю. Марину Львовну ей послал Николай Угодник – в этом женщина была твердо уверена и каждый день заходила в церковь, чтобы поставить свечку.

Наступила осень, а вслед за ней пришла зима, причем с такими морозами, вьюгами и метелями, каких давно в России не видали. Ольга Трофимовна знала, что большая часть населения голодает, на дрова идут мебель или книги, ради продуктов многие были готовы убивать. А вот Истыховы жили в прежнем, словно отрезанном от внешнего мира микрокосмосе: как только закрывалась резная дверь, Ольга Трофимовна оказывалась в тепле, достатке и сытости.

По мере сил Птицына поддерживала старшую дочку, давала ей денег и съестных припасов, только Анфиса постоянно требовала больше и больше, заявляя, что мать работает «у куркулей, значит, может кое-что и экспроприировать у буржуев».

Варя радовала глаз Ольги Трофимовны – нет, не в птицынскую породу девчонка пошла, хотя есть в ней что-то от покойной прабабки, та была писаная красавица. Наверное, от отца, покойного Левандовского, который весьма привлекательным мужчиной был, унаследовала внешность. Марина Львовна день-деньской возилась с Варенькой, называла ее на английский манер «Barbara» и приучала к иностранным языкам. В доме часто бывали и гости, которым ребенка презентовали как маленькую принцессу. В бархатном платьице, с накрашенными губками и нарумяненными щечками, с ожерельем на шейке. Часто Ольга Трофимовна слышала от Истыховой, что все ее мечты исполнились и она обрела то, к чему стремилась, – ребенка.

Александра Фридриховича Птицына видела только утром и поздно вечером, когда его привозил с работы служебный автомобиль. Какую именно должность он занимал и что было сферой его деятельности, бабушка Вари не ведала, а вопросов не задавала, радуясь тому, что жалованье у Истыхова такое большое, что хватает на любые прихоти Марины Львовны.

Глава 22