Код Ореста

Ясное дело, Орест думал так же, как мама, – что все эти разговоры про земное излучение и лозоходство просто глупости. Хотя он и был в восторге от этого самого Нильса Эрикссона, автор письма Аксель Острём моего товарища ничуть не впечатлил.

– Земные токи, – фыркнул он. – Как может инженер верить в такую чушь?

А я всё еще думала о песни Сильвии. «Звездные вмиг развернутся поля. Мощные токи извергнет земля».

– Земные токи – это, стало быть, земное излучение, – сказала я. – А звездные поля? Это не могут быть созвездия?

Орест громко застонал. Я тут же решила не выяснять, как он относится к гороскопам и всему такому. Боюсь, что уже знаю ответ.

Вместо этого мы занялись разгадкой нового шифра.

Письмо Акселя заканчивалось следующим образом.

Тот, кто ищет ответ и глубинные объяснения, должен сперва разгадать мою загадку:

РЕМИНГТОН₂ = НИЪТГЪШЬЛГ3ЪО

Пусть первая станет последней.

Все неизвестные прочь!

ЛОЪНГБЖЪКЮПЪДНГЪМИПГПЪ..ХЕ

Слово РЕМИНГТОН₂ напоминало пароль, поэтому первое, что мы сделали, – вставили слово «Ремингтон» в качестве ключа в шифр Виженера. Но это ничего нам не дало. Само собой, мы попробовали перевернуть ключ и написать его задом наперед.

Но и это не принесло результатов.

Орест рассказал, что пытался погуглить «РЕМИНГТОН₂» на библиотечном компьютере, но ему выпала лишь масса картинок с изображением ружей. Оресту пришлось поскорее всё закрыть, чтобы библиотекарша не подумала, будто он маньяк, помешанный на оружии.

Зачем Акселю давать нам подсказку в виде ружья?

В ту неделю мы никуда дальше не продвинулись. К тому же у меня и других забот хватало.

15

В доме всё было вверх дном.

Привычный порядок нарушен.

А между тем мама еще даже не уехала.

Через два дня ей предстояло отправиться в Японию, и ее охватила настоящая лихорадка. Одновременно маме надо было подготовиться к тому, чем она будет заниматься в Японии. «Так, чтобы мне не пришлось ехать туда еще раз, дорогая моя». Она сказала, что должна собираться, но на самом деле только разбрасывала везде свои вещи. И бормотала под нос что-то вроде «Интересно, какая погода в Осаке? Так же жарко, как в Токио?».

Папа пытался помочь, взяв на себя все прочие обязанности по дому. Но у него так давно не было никаких дел, кроме как поправиться, – он и забыл, что и как делать.

– Ладно, Малин, я знаю, что я не мама. Но, может быть, я тоже на что-нибудь сгожусь?

Так он сказал мне, когда всё перепутал и попытался в воскресенье вечером положить в мой рюкзак учебник по английскому, хотя на самом деле нужно было принести книгу для домашнего чтения. Тут он совершил две ошибки:

1. Не та книга.

2. Я складываю свой рюкзак сама.

Мама обычно проверяет, сложила ли я учебники, – а это совсем не то же самое, что складывать их за меня!

А затем папа бегал по дому с маленькой бутылочкой и поливал комнатные растения – не то чтобы их у нас было много, но всё же. А после удалился в подвал.

Я попыталась поговорить с мамой о песне для окончания учебного года и концерте, где мне предстояло выступать со своей виолончелью, – то есть о том, из- за чего буду переживать, пока она будет в отъезде. Но казалось, что ее мысли уже уехали на другой конец земного шара.

– Вы с папой со всем справитесь, – сказала она мне. Но к этому моменту папа уже заснул на диване рядом с огромной кучей нерассортированных носков.

* * *

В понедельник утром мама носилась по дому, вгоняя в стресс папу, так что я даже порадовалась, что иду в школу немного отдохнуть от всего этого. К тому же мне очень хотелось переговорить с Орестом – после всей этой беготни дома я начала скучать по его спокойному и логичному мышлению. Но в школе тоже всё шло наперекосяк, а после большой перемены снова начались споры по поводу песни. Санна предложила замечательную мелодию, но потом все начали ссориться насчет текста. Анте и его компания стали придумывать стишки с такими плохими словами, что я их здесь приводить не хочу, а Санна покраснела как рак. Мне хотелось поскорее уйти. У меня всё равно не было шансов поговорить с Орестом, который со скучающим выражением лица сидел в другом конце класса.

Я надеялась, что встречу Ореста по дороге из школы, но, когда нас отпустили, он куда-то испарился. Мне он ни слова не сказал, но я заподозрила, что учитель физкультуры взял его в команду, которая будет участвовать в эстафете, – по крайней мере, у него была с собой спортивная форма, хотя физкультуры сегодня нет.

Так что я потащилась по тропинке через лес одна. В лесу было тепло, несмотря на то что солнце не светило. Стоял один из тех дней, когда воздух настолько влажен, что кажется, он впитал запахи земли, травы и деревьев. После всех споров в голове у меня было совсем пусто. А дома по-прежнему повсюду наверняка разбросаны одежда и чемоданы. Не могу сказать, что я сильно торопилась домой.