Код цивилизации

Огромный профицит в торговле с США сделал Китай обладателем огромных долларовых резервов, что стало и его уязвимым местом. Только с 2003 по 2010 год Китай потерял более 270 млрд долл. из-за снижения стоимости американской валюты. Обмен долларовых активов на бумаги, номинированные в любой другой валюте, означал бы удар по доллару и, следовательно, по китайским резервам. Для избавления от «долларового проклятья» Пекин сделал ставку на покупку сырья, еще не находящегося в обращении, путем выдачи кредитов — заемщиками чаще всего выступают национальные правительства или близкие к ним компании — под гарантии поставок сырья в долгосрочной перспективе. Такие сделки были заключены в Венесуэле, Туркмении, России (многомиллиардные кредиты Роснефти и Транснефти)[628]. Еще один из инструментов, которым Китай замещает долларовые активы, — золото, объемы которого в официальных хранилищах Пекина в последние годы заметно росли[629]. Активно идет интернационализация юаня.

В 2014 году Китай вышел на первое место в мире по размеру ВВП по паритету покупательной способности. Однако США по-прежнему в пять раз превосходят Китай по доходу на душу населения, а в индексе человеческого развития ООН Китай занимает лишь 101-е место. И Китай вовсе не в восторге от своего лидерства, подчеркивая, что остается среднеразвитой страной, вовсе не претендующей на особое место в мире[630]. Размер китайского ВВП на душу населения в 2015 году The Economist оценивает в 8,55 тыс. долл. (по ППС — 14,46 тысячи). Это вдвое меньше, чем в России, но уже гораздо больше, чем на Украине[631].

«Подъем Китая уже изменил мир, — пишет Дэвид Пиллинг из Financial Times. — Став глобальной фабрикой с самой дешевой продукцией, он снизил стоимость промышленных товаров. Это увеличило покупательную способность потребителей, хотя конкуренция с сотнями тысяч китайских рабочих по ходу снизила западные зарплаты. Как огромный импортер сырья Китай изменил судьбы его экспортеров от Бразилии до Австралии и от Монголии до Анголы. Если африканская экономика наконец растет, то не в последнюю очередь из-за китайского спроса»[632].

Насколько устойчив рост Китая? Способен ли он и дальше играть роль «локомотива» мировой экономики? Внешне и чисто визуально поступательный рост Китая представляется неудержимым.

Но китайский рынок постепенно теряет одно из главных своих конкурентных преимуществ, связанное с низким уровнем оплаты труда. Средние зарплаты в стране удваиваются за пять лет. Китайские работодатели вынуждены постоянно улучшать условия труда, вводить новые льготы, повышать уровень заработной платы. Возрастают также издержки, связанные с социальными расходами. Китай никогда не отличался продвинутой социальной политикой. До сих пор пенсии получает абсолютное меньшинство пожилых людей.

Остро стоит проблема неравенства, которая только обостряется. 20 % беднейшей части населения располагали 4–7 %, а 20 % наиболее зажиточных — более 50 % суммарного дохода. Индекс Джини в течение жизни нынешнего поколения достиг в КНР почти латиноамериканских уровней. Плодами экономического роста пользуются по большей части прибрежные регионы, а огромные сельские территории остаются во многом за бортом. Разрыв в подушевых доходах между провинциями достигает семикратной величины. Происходит стремительное расслоение общества, новые классы и группы предпринимателей требуют дополнительных прав и рычагов влияния, включая политические.

Проблемой для Китая остается низкое потребление домохозяйств — одна треть от ВВП, что вдвое меньше, чем в развитых странах, и меньше, чем в развивающихся. Похоже, традиционная конфуцианская мораль с ее проповедью умеренности в расходах по-прежнему доминирует в сознании[633].