Код Твайфорд

Направляемся в Рексем и уже ох[НЕЦЕНЗУРНО]ли. Оказывается, это в Уэльсе. Только раз до этого бывал в Уэльсе. Много лет назад. В Фишгарде. Встречал корабль, который перенаправили из Хариджа, и Джон Харрисон тогда заметил, что в припаркованной неподалеку машине без опознавательных знаков сидит лондонский коп в бейсболке. Мы рванули в объезд, нашли телефонную будку и оттуда позвонили куда надо, чтобы сменить курс. То был кэтбот шестидесяти футов, набитый порошком из Танжера. Если б мы профукали груз, все равно б остались должны голландской фирме, а запасов, которые можно было бы продать, у нас не было. Все кончилось тем, что мы без остановок доехали из Хариджа до Фишгарда. Джон всю дорогу блевал в бумажный пакет. От стресса. Мне до смерти хотелось посс[НЕЦЕНЗУРНО]ть, но какое там. Ехали в первый раз, поэтому пришлось давать на лапу каждому пиз[НЕЦЕНЗУРНО]ку по дороге от въезда до верфи, грузить в кромешной тьме и сваливать, делая вид, что нам ох[НЕЦЕНЗУРНО]ть как нужен этот контейнер замороженных лобстеров посреди ночи.

Всю дорогу назад Джон трясся как лист. Теперь настала моя очередь блевать – на каждой стоянке вдоль М4, все из-за вони от лобстеров и тухлых рыбьих потрохов, так, наверно, пахнет все, что из моря {вдох::::} {выдох::::} за один день все дело провернули.

Знаешь, почему я так хорошо помню? Когда мы наконец разгрузили фургон, в КАЖДОЙ пачке был песок. Песок с пляжа, камни, ракушки, крышки от бутылок и бычки. Наш груз стащили до нас, во время перевозки. Заменили на похожие пачки, с тем же весом. И даже еб[НЕЦЕНЗУРНО]ные лобстеры сгнили. Джон закричал. Вот же г[НЕЦЕНЗУРНО]нище в гневе. За 30 часов мы так и не поспали, не поели, ничего не пили, желудки сжигал адреналин. Мы заполучили большущий груз, но ничем не разжились и ВСЕ ЕЩЕ остались должны голландцам. Так и не узнал, чем все с ними закончилось. Джон, должно быть, как-то договорился. Суши, это было в конце девяностых, а убили его только в 2007, так что (..)

Снова-здорово, да? Опять про прошлое болтать начал.

В общем, этот «банк». Шикарный кабак под названием «БАНК» в Рексеме. Люси говорит, что это винный бар, но судя по долбящим басам, скорее ночной клуб, который работает днем. Здесь мы потому, что его географические координаты совпали с теми, что Люси нашла на двух картинах на стене у Эдит Твайфорд. Я готов к любым предложениям.

Только приехав, Люси идет прямиком к бармену и выстреливает в этого юнца с распахнутыми наивными глазами очередью из 20 вопросов. Сколько лет зданию? Был ли здесь когда-то банк? Есть ли что-то в форме рыбы? Много ли кто интересуется Эдит Твайфорд? Он не знает, был, нет, какая Эдит? Она изучает картины и фотографии на стенах, а я тщетно пытаюсь раздобыть что-нибудь покрепче и разбавить лимонад, который она мне заказала. В конце концов, мы усаживаемся за наш столик и разглядываем меню. Перекрикивая музыку, Люси предлагает заплатить за ланч. Когда официант уходит, она снова с головой погружается в остров дьявола.

Может, мне это и приснилось, говорю, но давай я покажу кое-что? Пролистываю книгу к тому абзацу. Который про тропически белую маску, реванш и революцию. Интересно, что она скажет? Не хотел упоминать, что перед тем, как увидел эти дикие и волшебные слова, принял порядочно украинской водки, но (…) она устраивается со своим блокнотом, и я пользуюсь моментом, чтобы скрыться на время от этой постоянной долбежки битами в тишину и спокойствие ср[НЕЦЕНЗУРНО]ника. Шикарного, между прочим, ср[НЕЦЕНЗУРНО]ника. Стеклянная раковина, писсуар хоть на премию Тернера выставляй, умывальник как еб[НЕЦЕНЗУРНО]ная флейта. Что здесь? Как это включить? [шум на заднем фоне]. А, вот тут.

Аудиозапись 131

Дата: 20.06.19 13:13

Качество записи: плохое

Мясо, анчоусы, сельдерей – как аристократично! Тоску разгоним, организуем пикник. Изумительно. Что еще? Софи, кто-то из братьев, егоза-лентяйка Айрис, я. Из закромов утащим мед, редис. Успеем, думаю. Я разбавлю отвар клюквы. Роза, ежели вдруг адская непогода шибанет с ливнем… а достань-ка одежды, курток, раз есть вероятность…

Объедаться, лениться, юлить – цель известная. Я считаю, конец обжорству! – разорялся ответственный Эдвард. – Надо теперь еду распределять по разуму.

Ай, – зычно заголосила Айрис, – платье лучшее анчоусами так изгваздать! Трагедия!