Код власти

В медотсеке Лика пробыла недолго, от силы час: дежурный врач, излишне веселый и поэтому отчего-то ассоциировавшийся у девушки с психиатром, осмотрел ее и, взяв напоследок анализ крови, отправил на санобработку, радостно сообщив, что «госпожа Бачинина совершенно здорова и после помывки может отправляться по своим журналистским делам». И видя, что Лика вовсе не торопится покинуть медицинский отсек, неожиданно серьезно добавил:

– Да идите уж, не бойтесь, ваш контр-адмирал, как только сообщение с поверхности пришло, всю мою службу на уши поставил, так переживал. Я уж думал, вас чуть ли не по частям на борт доставят, даже реанимационный блок заранее запустил. Так что идите спокойно, не волнуйтесь, ничего он вам не сделает…

Услышав это самое «ваш контр-адмирал», девушка вспыхнула, по привычке собравшись было спорить, но тут же поняла, что не стоит: похоже, их отношения уже ни для кого на корабле не были тайной. И уверения в обратном лишь поставили бы ее в совершенно глупое положение. Тут же, будто подгадав подходящий момент, настенный коммуникатор, по старинной традиции называемый «громкоговорителем», равнодушно сообщил:

– Лейтенанту Бачининой срочно прибыть на командный пункт.

Лика, беспомощно взглянув на понимающе ухмыльнувшегося врача, сделавшего рукой знак «идите, мол», поднялась и обреченно потопала «на помывку» в санблок, после чего поднялась на «командный» уровень. Однако и там Чебатурина не оказалось: девушке сообщили, что он проводит совещание со старшими офицерами в своей каюте, куда ей и велено прибыть. Контр-адмиральская каюта – вернее, апартаменты – состояла из трех частей: приемной, кабинета и собственно жилого блока. Совещание происходило в кабинете, а в крохотной приемной сидела одетая «по гражданке» блондинистая девушка, цокая наманикюренными ноготками по электронному планшету. Блондинка внимательно оглядела Лику, Бачинина ответила тем же и уселась, устроив ногу на ногу – не по-женски, ножку на ножку, а положив на колено левой ноги ботинок правой. «Эх, а ведь красивая девка, ничего не скажешь! – Ее мысли завертелись вокруг сидящей рядом блондинки. – И ничего удивительного, если Сергей…» Додумать сию печальную мысль она, к счастью, не успела – дверь кабинета отъехала в сторону, и в приемную вышли несколько офицеров. Последним шел молоденький лейтенант Петюнчик, личный адъютант Чебатурина. При виде Лики он просиял, но тут же приложил палец к губам, весьма выразительно изобразив физиономией, что «начальник в гневе».

– Проходите, девушки, господин контр-адмирал ждет вас! – сообщил он нейтральным тоном, тем не менее успев состроить за спиной блондинки еще одну уморительно-пошлую гримасу, адресованную уже только Лике и касающуюся ее светловолосой соседки, – Лика едва удержалась, чтобы не фыркнуть от смеха. Интересно, что это Сергей такое задумал? Почему он пригласил ее одновременно с этой белобрысой? Непонятно и оттого еще более тревожно… Они вошли в кабинет – при этом журналистка нахально пролезла первой – и остановились на пороге. Чебатурин стоял у стола и курил. Вид у него был осунувшийся, и у девушки больно сжалось сердце.

– Господин контр-адмирал, лейтенант Бачинина по вашему приказанию прибыла! – тем не менее, четко отрапортовала она – да только кто б знал, чего ей стоила эта четкость…

– И я… э… тоже прибыла, – прощебетала блондинка, явно не зная, как себя вести.

Сергей, по-прежнему не произнеся ни слова, жестом предложил садиться. С полминуты стояла тишина, затем контр-адмирал заговорил:

– Это, лейтенант, – Чебатурин обращался к Лике, но в лицо ей не глядел, – стажер Элеонора Тальборг, она будет писать о вас очерк и сейчас возьмет у вас интервью.

Сказано было в форме приказа, да еще и со всеми этими подчеркнуто-вежливыми «вы», и Лика растерялась. Интервью? У нее? Но она привыкла их брать, а не давать, и потом – о чем говорить?

– Настоящие герои никогда не знают, о чем им рассказывать, – продолжал меж тем Сергей, теперь обращаясь к Элеоноре. – Поэтому вы, Бачинина, просто расскажите все с самого начала. О том, как нарушили личный приказ контр-адмирала, о том, как напросились на операцию, поставив под угрозу выполнение боевой задачи, о том, как провели несколько дней на занятой противником территории… Хотя герои, Элеонора, они ведь все такие, простого человеческого языка не понимают, а уж командного – тем более. Они ж всегда по своему усмотрению действуют, а потом в дерьмо попадают!

Лике захотелось съежиться, став совсем маленькой и незаметной. Хотя, конечно, интересно, откуда Чебатурин про дерьмо узнал? Или просто так, для красного словца, ввернул? Фигурально, так сказать? Мельком бросив взгляд на коллегу-стажерку, девушка против воли усмехнулась: вот уж кто действительно постарался уменьшиться, даже крашеную голову в плечи втянула. Похоже, поняла-таки, бедняга, что ни за что ни про что под раздачу попала.