Код власти

Перепаханный вдоль и поперек распадок, превратившийся в уродливую обгорелую проплешину, остался позади, и Баков углубился в нетронутые взрывом заросли. Местный лес был смешанного типа, с высоченными, каких не встретишь на Земле, деревьями и вольготно разросшимся подлеском из высоких папоротников с мясистыми ярко-зелеными листьями и колючих кустов, безнаказанно продраться сквозь которые можно было разве что в бронескафандре. Сплетавшиеся на многометровой высоте кроны лесных исполинов процеживали сквозь лиственное сито яркий утренний свет, расцвечивая землю причудливой мозаикой световых пятен. Идти было не трудно, разве что мешали замшелые полусгнившие стволы деревьев, некогда поваленные ветром или рухнувшие от старости. Диаметром они были как минимум в метр, так что приходилось обходить их стороной или протискиваться под ними. Местами в зарослях встречались разной высоты скальные выходы, в один из которых и врезался десантный модуль. Последние парень тоже старался обходить стороной, как по причине своего не слишком бравого физического состояния, так и из-за отсутствия портативного антиграва. Первый привал он сделал только часа через два. Десантная аптечка, особенно переведенная в режим дополнительной стимуляции, ведь не только помогает, но в определенной степени и вредит, поскольку вводимые препараты на добрую треть – мощнейшие метаболические и психогенные стимуляторы. Сержант чуть ли не физически (спасибо начитанному спецкурсу по боевой фармакологии) ощущал их действие в собственной крови. Пока еще благотворное, но вскоре? Вскоре ему придется либо ввести следующую дозу, подстегивая организм на дальнейшие ратные подвиги, либо испытать все сомнительные прелести так называемого отката, который лечится исключительно здоровым многочасовым сном, что в его ситуации просто непозволительная роскошь. Конечно, оставался еще двухкубовый шприц-тюбик с «обдолбанным зомби», но это уже на самый крайний случай. Обидным было полное отсутствие связи. Основная радиогарнитура так и осталась в разбитом шлеме, а резервный передатчик был намертво встроен в брошенный скафандр. Наручного же комма Данила и вовсе не нашел – видать, сорвался при ударе. Конечно, вспомни он об этом заранее, можно было что-нибудь придумать, но и винить себя за то, что этого не сделал, сержант тоже не мог, уж больно они, гм, неординарно высадились, даже по меркам бесшабашного флотского диверсионного спецназа… Вот и получается, единственное, что ему оставалось, это двигаться в указанный район, действуя по обстановке, ведь, в отличие от противника, флотские наблюдатели на орбите не могли не видеть падения их челнока. И, поскольку никаких спасательных мероприятий с их стороны предпринято не было, следовало выполнять то, что было неоднократно оговорено подтвержденным гипновнушением инструктажем. Высадиться (ну, допустим, выполнено), сориентироваться и следовать в указанном направлении. Ну а там? А там ожидать выброса основных сил – если последний, конечно, вообще теперь состоится, поскольку у занявшего господствующие орбиты Флота есть и иной выход: просто превратить вражеский укрепрайон в спекшуюся на полметра вглубь однородную массу, на поверхность которой без особого сопротивления с противоположной стороны высадится доблестная четвертая дивизия. В полностью герметичных скафандрах высшей защиты, разумеется, поскольку радиоактивность спадет не раньше чем через неделю-две. Впрочем, последнее отнюдь не есть обязательное условие: вводимые в организм радиопротекторы уже далеко не те, что применялись в наивном и диком «ядерном» двадцатом веке. Короче говоря, единственный выход – двигаться в сторону района предполагаемых боевых действий, суть – навстречу своим. И там встретиться с парнями в точно таком же, как у него, обмундировании космического десанта ВКФ…