Код Золотой книги

И однажды мне пришла в голову здравая мысль: а почему мы не можем быть постоянно вместе? Почему Катю нельзя ввести в нашу группу? Что случится, если группа из пятерки превратится в шестерку? Что это изменит? (Мысль о том, чтобы заменить Катей кого-то из своих ребят, даже не приходила мне в голову.) При первой же встрече я задал этот вопрос командиру. Я знал его теплое отношение к Кате и ожидал если не согласия, то хотя бы человеческого участия. Но нарвался на холодную отповедь.

– Даже и не думай об этом! – резко ответил он.

– Но почему? – Вопрос был слишком важен для меня, чтобы я сдался так просто.

– Нельзя и все! – отрезал командир, но в глубине его глаз я заметил затаенную горечь.

– Это не ответ! – Я не собирался отставать от него.

– Да, не ответ! Но это одно из правил Службы! А правилам Службы ты обязан подчиняться до самой смерти! Не забыл? – Он немного помолчал, будто вспоминая о чем-то, и добавил, слегка смягчив тон: – Слушай, я тебя не понимаю – тебе дико повезло, ты нашел себе подругу из своих. Редкая удача, ведь женщин у нас так мало! Чего ты еще хочешь? Ты что, жениться решил? Или своего счастья не понимаешь? Ну, представь, что вы двадцать пять лет прожили бы вместе! Изо дня в день видеть одно и то же лицо! Бр-р! Да вы давно надоели бы друг другу и разбежались в разные стороны!

Он еще что-то говорил, но я уже не слушал, убедившись, что все мои попытки пробить его толстую кожу обречены на неудачу.

С Катей я до сих пор ни разу не заговаривал на эту тему. Почему-то мне казалось, стоит начать – и я спугну что-то невидимое, но очень важное, что возникло между нами. Но за время нашей последней разлуки, затянувшейся на пять лет, я твердо решил: надо все менять! Я согласен, что моя жизнь без остатка принадлежит Службе, которой я обязан всем, но свои личные дела я хотел бы решать сам.

И вот я шел рядом с ней и не мог налюбоваться на лицо, которое все эти годы снилось мне чуть ли не каждую ночь. И наконец решился. Оглянувшись по сторонам, будто нас мог кто-то услышать, я спросил, словно неопытный мальчишка едва сдерживая внутреннюю дрожь:

– Катя, скажи, ты ни разу не задумывалась, во что должны вылиться наши отношения? – Спросил и сам сразу понял, что сморозил какую-то глупость.

Она остановилась, внимательно посмотрела на меня, но не произнесла ни слова, ожидая продолжения.

– Я имею в виду… как бы лучше сказать… в общем, ты хотела бы быть со мной всегда? Ну, постоянно, как это делают все нормальные люди, которые любят друг друга?

Я не ожидал, что мои слова вызовут такую реакцию. Катя отшатнулась от меня, прижалась лицом к стволу огромного дуба, около которого мы стояли, и плечи ее затряслись от беззвучных рыданий.

– Что с тобой? – Я чуть ли не силой оторвал ее от дерева и стал целовать мокрое от слез лицо. – Что случилось, Катя?

– Какой же ты тугодум! – произнесла она, преодолев рыдания, но все еще всхлипывая.

– Почему? – удивился я. Наверное, мне никогда не понять женскую логику.

– Он еще спрашивает! Сколько лет тебе понадобилось, чтобы задать этот вопрос? И сколько еще пройдет, пока ты созреешь до следующего? – Катя прижалась ко мне, как только что прижималась к дубу.

– Так, значит, ты не против? – спросил я, обняв ее за плечи.

Но Катя неожиданно отстранилась от меня, заглянула мне в глаза своими колдовскими зелеными глазами и удивленно спросила:

– Ты на самом деле ни о чем не догадываешься?

– О чем? – Я ничего не понимал.

– Господи! Ну что же с тобой делать? И правда тугодум! – снова поддела меня Катя. – Конечно же, о нас! Сам ведь только что спросил, почему мы не можем быть все время вместе!

– Катя, хватит говорить загадками! – возмутился я. – Или объясни, или оставим этот разговор.

Я отвернулся от нее, сделав вид, что серьезно надулся.

– Ладно, прости. – Она печально улыбнулась. – Я забыла, что у вас все немножко по-другому…

– Где это – у вас? – снова не понял я.

– Знаешь что, – предложила Катя, – чтобы до тебя быстрее дошло, давай прогуляемся за территорию. Только не спрашивай зачем.

– Давай! – согласился я, и мы отправились в обход озера к границе территории Центра.