Кодекс

Ягуар помедлил, а затем легко перепрыгнул на другую ветку и, не сводя с них глаз, пошел по ней. Мускулы играли под золотистой шкурой — казалось, это переливается жидкий мед.

— Какой красавец! — задохнулась от восхищения Сэлли.

Зверь был на самом деле красив. Легким движением он перескочил на другую ветку — ту, что была к ним еще ближе, — и присел. Ягуар не испытывал ни малейшего страха и не пытался прятаться. Открыто смотрел на них и не шевелился, только по-прежнему подергивался кончик хвоста. Тому показалось, что он прочитал в глазах хищника презрение.

— Он нас совершенно не боится, — прошептала Сэлли.

— Потому что никогда не встречал людей. — Том осторожно попятился, девушка последовала за ним.

А ягуар остался на ветке и смотрел на них, пока не исчез в клубящейся дымке.

В лагере они рассказали о своей встрече дону Альфонсо. Старик озабоченно нахмурился.

— Нам надо проявлять осторожность, — заявил он. — Больше нельзя упоминать о звере, иначе он будет нас преследовать. Гордый хищник не любит, когда о нем плохо говорят.

— Я считала, что ягуары не нападают на людей, — заметила Сэлли.

Индеец рассмеялся и хлопнул ее по колену:

— Отличная шутка! Как ты думаешь, что он видит, когда смотрит на нас?

— Не знаю.

— Он видит слабый, неповоротливый, глупый, нелепо стоящий кусок мяса без рогов, клыков и когтей.

— Так почему же он не напал?

— Как всем кошкам, ягуару нравится сначала поиграть с добычей.

Сэлли поежилась.

— Знаешь, целительница, это не очень приятно, когда тебя жрет ягуар. Сначала он выедает язык, хотя его жертва в это время не обязательно мертва. Так что, если в следующий раз представится возможность убить ягуара, не сомневайся.

* * *

Ночью лес настолько притих, что Том никак не мог уснуть. Решив, что ему поможет свежий воздух, он выбрался из гамака, вышел из шалаша и застыл от представившегося глазам зрелища. Джунгли мерцали фосфоресцирующим сиянием, словно на все вокруг просыпали светящийся порошок. Обозначились контуры поваленных стволов и пней, опавших листьев и грибов. А дальше светящиеся предметы сливались в одно мерцающее зарево. Казалось, что на землю опустились небеса.

Через пять минут Том снова забрался в самодельную палатку и потряс Сэлли за плечо. Она перевернулась, волосы сбились в золотистый узел. Как все остальные, она спала в одежде.

— В чем дело? — спросила она заспанным голосом.

— Выйдите, там есть на что посмотреть.

— Я сплю.

— Это стоит того. Вы должны подняться.

— Я ничего никому не должна. Отстаньте!

— Хоть раз мне поверьте.

С недовольным ворчанием Сэлли вылезла из гамака, вышла наружу и в изумлении замерла.

— Боже! Ничего красивее не видела! Словно смотришь на Лос-Анджелес с высоты тридцати тысяч футов.

Марево слегка подсвечивало ее лицо, и оно бледно выделялось на фоне темных деревьев. Волосы каскадом ниспадали на плечи, но теперь они казались серебристыми, а не золотыми.

Подчиняясь минутному импульсу, Том взял ее за руку. И в этом обычном движении ощутил так много эротичного.

— Том!

— Да?

— Почему вы позвали меня на это посмотреть?

— Ну… — Он колебался. — Хотел, чтобы вы порадовались вместе со мной.

— И только? — Сэлли пристально посмотрела на него. Ее глаза лучились как-то по-особому. Или это была всего лишь игра света? — Спасибо, Том, — наконец проговорила она.

И в тот же миг тишину ночи разорвало рычание ягуара. На фоне мерцавшей земли, словно черная дыра, кралась непроглядная тень. Ягуар повернул к ним огромную голову, и его глаза вспыхнули: в орбитах, точно в двух маленьких вселенных, отразились тысячи искорок.

Том тихонько потянул Сэлли к кострищу, шевельнул ногой тлеющие угли, вспыхнуло пламя, и ягуар исчез.

Вскоре к ним у костра присоединился дон Альфонсо.

— Все еще играет со своей добычей? — пробормотал старик.

36

Когда на следующее утро они отправились в путь, туман был настолько густым, что куда бы они ни поворачивали головы, видели не больше чем на десять футов. Отряд продолжал подъем, придерживаясь едва заметной звериной тропы.

Вскоре они преодолели гребень и начали спуск. Том слышал, как внизу шумит водопад. Через несколько минут они оказались на берегу перекатывавшейся по камням реки.

— Свалим дерево, — сказал дон Альфонсо и, оглянувшись, подыскал нетолстое и притом стоявшее таким образом, чтобы упало в нужную сторону. — Рубите с этой стороны, — приказал он.

Все дружно навалились, и через пятнадцать минут дерево рухнуло, образовав своего рода мост через ревущие речные пороги.

Несколькими ударами мачете дон Альфонсо срубил молодое деревце и соорудил из него шест длиной двенадцать футов. Он подал шест Вернону.

— Ты первый.

— Почему я?

— Чтобы проверить, насколько надежен мост.

Вернон вытаращился на него, но старый индеец только рассмеялся и похлопал его по плечу.

— Прежде сними ботинки. Бог недаром сотворил людей босоногими.

Вернон снял кроссовки, связал шнурки и повесил на шею. Дон Альфонсо вручил ему шест.

— Иди медленно и тут же останавливайся, если почувствуешь, что ствол раскачивается.

Вернон ступил на бревно и, балансируя шестом, как канатоходец, пошел вперед. Его ступни белели на темном дереве.