Кодекс

— Больше не будем об этом. Нам пора на Серро-Асуль.

Тот день выдался хуже предыдущего. После того как дождь прекратился, снова появились насекомые. Путники то поднимались на горные кряжи, то спускались в расселины, ноги разъезжались на размокшей тропе, все падали и скользили, и их с утра преследовали тучи крылатых кровососов. Ближе к полудню они спустились в очередной овраг, где гулким эхом раскатывался шум воды. На дне он сделался еще сильнее, и Том понял, что впереди большая река. Листва расступилась, показался берег, но идущий впереди дон Альфонсо в смятении отпрянул и дал знак остальным оставаться за деревьями.

— Что случилось? — спросил Том.

— На противоположном берегу под деревом мертвец.

— Индеец?

— Нет. Он в европейской одежде.

— Может, засада?

— Если бы это была засада, Томас, нас бы уже не было в живых.

Том высунулся из-за ствола. В пятидесяти ярдах от переправы на другом берегу была естественная небольшая прогалина с высоким деревом посредине. Все, что он разглядел, — цветное пятно у корней. Том взял у Вернона бинокль и увидел безобразно распухшую босую ступню и обрывок штанов. Все остальное скрывалось за деревом. Он пригляделся: из-за ствола поднялся клуб дыма, затем другой, третий.

— Он жив, если только мертвые не научились курить.

— Пресвятая Дева Мария, ты прав!

Они повалили дерево через реку. Стук топора эхом отозвался в лесу, но тот, что сидел за деревом, не пошевелился.

Когда дерево рухнуло в воду и получился шаткий мост, дон Альфонсо подозрительно уставился на ту сторону.

— А если это демон?

Пользуясь шестами, они перешли поток по раскачивавшемуся бревну. В это время сидящий под деревом человек скрылся от их взглядов.

— Давайте пройдем мимо и притворимся, что не видим его, — прошептал старый индеец. — Теперь я не сомневаюсь, что это демон.

— Чушь! — заявил Том. — Я хочу проверить, что там такое.

— Пожалуйста, Томас, не надо. Он украдет твою душу и утащит на дно реки.

— Я с тобой, — предложил Вернон.

— Целительница, — попросил индеец, — ты-то хоть останься со мной. Я не хочу, чтобы демон забрал вас всех.

Том и Вернон оставили старика недовольно бормотать, повернули вдоль берега, где река отполировала камни, вскоре попали на прогалину и обошли дерево.

И там обнаружили несчастного. Человек сидел, привалившись к дереву, курил вересковую трубку и не мигая смотрел на них. Невзирая на почти черную кожу, он явно не был индейцем. Одежда висела клочьями, лицо было исцарапано и кровоточило от укусов насекомых. Голая ступня поранена и распухла. Он настолько исхудал, что ребра, как у голодающего беженца, неестественно выпирали из-под кожи. На голове колтун, в бороде застряли веточки и листья.

Появление людей не вызвало у него ни малейшей реакции. Он сидел и смотрел на них пустыми глазами. И был больше похож на мертвеца, чем на живого. Но вдруг вздрогнул. Трубка вывалилась изо рта, и он прошептал:

— Привет… Как поживаете, братцы?

41

Том от удивления подпрыгнул. Он никак не ожидал, что этот живой труп заговорит голосом Филиппа. Наклонился, чтобы рассмотреть лицо, и не нашел никакого сходства. И тут же в ужасе отпрянул: на шее несчастного в язве копошились личинки.

— Филипп? — прошептал Вернон.

Человек утвердительно крякнул.

— Что ты здесь делаешь?

— Умираю, — ответил он обыденным тоном.

Том опустился на колени и пристальнее вгляделся в лицо брата. Он был слишком потрясен, чтобы говорить или действовать. Просто положил ладонь несчастному на плечо.

— Что произошло?

Филипп на мгновение закрыл глаза, но тут же снова открыл.

— Потом…

— Да-да, конечно. Как я не подумал? — Том повернулся к Вернону. — Приведи сюда дона Альфонсо и Сэлли. Скажи, что мы нашли Филиппа и надо разбить здесь лагерь.

Он никак не мог оправиться от потрясения. Филипп был настолько спокоен, словно успел безропотно смириться со смертью. Это было так неестественно. В глазах стояла безмятежная покорность.

Появился дон Альфонсо и несказанно обрадовался, узнав, что речной демон оказался человеком. Он тут же принялся расчищать площадку для лагеря.

Заметив женщину, Филипп вынул трубку изо рта.

— Сэлли Колорадо, — представилась она и взяла его за руку.

У Филиппа хватило сил на короткий поклон.

— Сейчас мы вас вымоем и подлечим.

— Спасибо…

Сообща они перенесли больного к реке, уложили на подстилку из листьев бананового дерева и раздели. На его теле оказалось множество порезов и ссадин. Некоторые успели нагноиться, в других ползали личинки. «Личинки — это хорошо, — подумал Том, изучая раны. — Они пожирают гниль и тем самым уменьшают опасность гангрены». Он заметил, что там, где поработали личинки, ткани гранулировались и очистились. Другие раны выглядели не настолько оптимистично.

Он с ужасом посмотрел на брата. У них не было никаких лекарств — ни антибиотиков, ни бинтов, только те травы, которые собрала Сэлли.

Филиппа вымыли, а затем перенесли обратно на поляну и голого уложили у костра на подстилку из банановых листьев. Сэлли тем временем перебирала пучки трав и связки корешков.

— Сэлли умеет лечить травами, — объяснил Вернон.

— Я бы предпочел укол амоксициллина, — проворчал Филипп.