Кодекс

Роб ускорил шаг. Нужно быстрее выбраться из этого места. Но торговцы как будто все больше и больше плодились. Вот уже их ряды стали плотнее, а народ все больше приходил на их зов. Чем дальше, тем хуже. Впереди стали появляться торговцы-ловушки, такие персонажи, которые подходят к людям и спрашивают что им надо. А ещё торговцы-перевертыши, эти всегда носят свой товар с собой.

– Да сколько же можно! Отстаньте, у нас нет денег!

– Мы не местные, живем милостынью! – подхватил Льюис.

Галдеж усиливался, и толпа уже явно напоминала давку. В таком шуме ни ловушки, ни перевертыши ничего не могли услышать. Они не понимали криков и все предлагали и предлагали. Но вот, наконец-то. Площадь!

Именно здесь толпа начала разжижаться, люди довольные проходили с покупками, а нищие недовольно держали вытянуто руки. Именно здесь собираются массы. Никто и никогда не может объяснить магию площадей, они просто своими масштабами призывают неведомый народ. Этот народ безликий и безыдейный. Безликий он потому, что все группы, передвигающиеся в этом общем потоке, совершенно не знают иные группы, которые также являются участниками этого события. А безыдейный потому, что только боги имеют представление о том, зачем все эти люди здесь.

– Эх, большая площадь, – вздохнул Роб.

– И людей много.

– И шума много, ладно, надо подготовиться, давай спрячемся в каком нибудь темном месте.

Они нашли у края площади потаенный уголок. Только нищий мог обратить на них внимание, но он был слишком занят молением перед более богатыми людьми.

– Сейчас, значит наложим «Всеобъемлющий глас» на твоё горло, не переживай, заклинание снимается касанием заклинателя.

Льюис проглотил комок.

– Потом на шарманку «Идеальный звук». Заклинание добавит красок звуку, от чего люди будут в восторге.

Льюис прижал к себе мешок с шарманкой.

– И наконец «Триумф победителя» будут грандиозные эффекты, когда ты в конце произнесешь «Я победитель». Ну как? Ещё не испугался?

Льюис не смог выдавить из себя слов. Магия на человеке, на вещах, которые кормят человека. Это действительно страшно.

– Это страшно.

Роб улыбнулся.

– А ты не думай о заклинаниях, не думай об испытаниях и выборе. Ты подумай о финале, о том, что тебя ожидает в конце.

– Заработок? Деньги?

– Нет. Триумф Победителя!

Люциус немного помялся, но через пару секунд кивнул.

– Вот и молодец!

Все заклинания были наложены, страницы растаяли в воздухе. Льюис был счастлив, он жив, а ещё он был счастлив, потому что его шарманка действительно стала звучать божественно. Он долго ломал голову, почему Роб раньше не предложил ему сделать такой апгрейд, но потом он перестал думать обо всех мелочах. Он уже стоял в центре площади, готовый начать выступление.

Постой народ, не торопись уходить.

Не надо просто взять и пройти мимо.

Ведь если вы пропустите мой лик,

То поступаете вы явно не красиво.

Ведь голос мой настолько гениален,

Что позавидовал ему наш добрый царь,

Ну, и еще как парень я шикарен,

Нескромный, дерзкий, и бунтарь.

Вы ничего не потеряете, лишь деньги,

За то что угадали красоту.

За то что я расслаблю нервы,

Ну, и заполню вашу пустоту.

Удивительно, но такого аншлага, такого интереса публики Льюис не наблюдал никогда. Он не знал почему так. Может это голос, который под усилением магии стал более звонким и пробивным. Может это необыкновенно красивое звучание шарманки. А может все вместе, хотя, возможно сама кричалка в совокупности всех этих факторов убедила людей. Заставила поверить, что перед ними не маленький и ничтожный музыкантишка по имени Льюис, а легендарный Льюис Максимус. Они могли не слышать его до этого момента, могли даже не знать имени, но что-то в его исполнении настолько было убедительно, что люди поневоле собирались вокруг него. Они как зачарованные облепили шарманщика, радовались шутливым песням, плакали с песней о потери любимой, смеялись от текста про волшебников, и удивлялись напевам простых фермеров. Льюис менялся от песни к песне, как своеобразный музыкальный калейдоскоп. Может быть это и оказалось тем маленьким секретом простого музыканта.

Публика подпевала знакомым мотивам, и все, все хотели бросить немного мелочи Льюису в мешок. Сам Льюис был счастлив. Кто бы мог подумать, что народ может ликовать простому шарманщику, ведь нехитрое дело крутить ручку и подпевать. Но в итоге подпевал не Льюис себе под нос крутя ручку, а публика, голосу музыканта.