Кодекс Агента. Том 1 (СИ)

Часть стены справа отъезжает в сторону, и в тир один за другим цепочкой заходят люди. Вооруженные охранники в боевой броне ведут троих парней примерно моего возраста в одних лишь наручниках и с кляпами во рту. Жертв пинками заставляют встать на колени в нескольких шагах от меня, и я чувствую, как по спине стекают тонкие струйки холодного пота.

— Ты должен их застрелить! — сообщает мне Берестов с презрительной усмешкой на устах и протягивает пистолет Прилуцкого.

Немного помедлив, я принимаю оружие из его рук и бросаю взгляд на стоящих на коленях парней. Стволы охранников нацелены в их головы, в глазах ребят застыл испуг, но они не пытаются миновать очевидной участи. На ум приходят лозунги Приюта о хищнической природе аристо, об их преступной власти и отношении к бездарям, как к людям второго сорта.

— Кто они?! — спрашиваю я, кивнув в сторону потенциальных жертв.

— Это не имеет никакого значения, твоя задача — убить! — холодно отвечает Берестов.

— Вы хотите убедиться, что у меня кишка не тонка? — вопрошаю я, вскидывая бровь.

Меня захлестывает возмущение, густо замешанное на презрении.

— И в этом тоже! — Берестов подходит ближе и останавливается в полуметре от меня. — Ты должен доказать, что способен на хладнокровное убийство!

— Игорь Всеволодович знает? — интересуюсь я, все еще не веря в реальность происходящего.

— Конечно! — безопасник уверенно кивает, и в его взгляде проявляется плохо скрываемое торжество. — Более того, он инициатор этого испытания!

— Что будет, если я откажусь?

— На все воля Великого Князя! — Берестов равнодушно пожимает плечами. — И я не думаю, что его решение тебе понравится!

— Я не понимаю смысла этого испытания!

— Ты должен доказать, что у тебя есть яйца! — тихо цедит безопасник сквозь зубы.

— А я еще не доказал?! — почти кричу я. — Зачем нужен этот дурацкий спектакль?!

— А зачем нужен молодой Шувалов, который способен работать только тем стволом, который у него между ног?! — раздраженно спрашивает Берестов. — Не волнуйся, ты не сядешь! Вероятность несчастного случая в тире невелика, но и ненулевая! Все подчистим и уберем: даже пятнышка крови не останется!

В тоне Владислава Степановича нет язвительности или издевки, он бьет словами наотмашь. Бьет продуманно и хладнокровно. Смотрю в серо-стальные глаза и пытаюсь понять: блефует безопасник или нет. Его взгляд не выражает никаких эмоций, а лицо совершенно непроницаемо и похоже на бескровную механическую маску.

Делаю шаг назад и разглядываю парней. Все это напоминает плохой спектакль, вот только руки пленников трясутся, а глаза полны страха и мольбы. Либо они ученики Станиславского, либо не сомневаются в своей участи.

— Кто они? — еще раз спрашиваю я с нажимом.

— Обычные бездари, но это не имеет значения! — раздраженно повторяет Берестов. — В каторжников или душегубов стрелять легче, чем в простых парней с улицы?!

— Не знаю — не пробовал! — медленно отвечаю я, стараясь сохранить хладнокровие и не сорваться на крик, или того хуже — в истерику.

— Прошу вас, Александр Игоревич, примите решение! — произносит Владислав Степанович и уходит с линии огня.

Я тяну время. Вновь смотрю в глаза будущих жертв. Перевожу взгляд с одного лица на другое, и парни пригибаются и вздрагивают, будто от ударов невидимой плетью. Берестов стоит справа за стойкой и, скрестив руки на груди, наблюдает за мной из-под полузакрытых век.

Опускаю взгляд и только в этот момент ощущаю вес пистолета. Вороненая сталь оттягивает руку, но бремя выбора тяжелее во сто крат. Переключаю предохранитель и медленно поднимаю ствол. Больше всего хочется разрядить обойму в Берестова. Сначала завалить его, затем — охранников, потом бежать…

Умом я понимаю, что это, мягко говоря, не лучшее решение. Меня поймают и уничтожат. А перед этим будут пытать. Служба Безопасности Рода отомстит за смерть товарищей, а чуть позднее — Великий Князь: за разрушенные надежды и впустую потраченное на меня время.

Стреляю, не надевая наушники. В роли мишеней представляю улыбающиеся лица Шувалова и Шефа. Грохот трех выстрелов бьет по барабанным перепонкам и погружает реальность в ватную тишину. Пули выбивают бетонную крошку у ног пленников, под двоими из них растекаются лужи, а третий, мелко дрожа, беззвучно плачет навзрыд.

Оставшиеся в магазине пули я разряжаю в потолок, не отрывая взгляд от бесстрастного лица Берестова. Стряхиваю с волос крошки бетона, кладу пистолет на стойку и молча иду к выходу. Он останавливает меня, положив руку на плечо. Резко оборачиваюсь и, сдерживая бешенство, смотрю в холодные серые глаза.

— Эти трое — претенденты на работу в Службе Безопасности, — неожиданно мягко произносит он. — Они не прошли испытание…

— А я?!

— Прошел! — удовлетворенно сообщает Берестов и протягивает руку. — Ты оказался человеком! Любой другой молодой аристо прикончил бы их без зазрения совести!