Кодекс Алеппо

Когда в марте 1948 года, через два месяца после появления этой статьи в газете «Хаарец», ученые Еврейского университета встретились, чтобы обсудить известие о том, что книга уцелела, уже было ясно, что его скорбь по поводу уничтожения «Короны» была преждевременной. Бен-Цви, который в силу своего положения был поглощен ужесточающейся войной с арабами, в этом обсуждении не участвовал, хотя о нем и знал. Вторая встреча по тому же поводу состоялась через несколько дней, когда университет буквально захлестывали волны насилия. Студенты и преподаватели физического и химического факультетов изготавливали взрывчатку. За два месяца до этой встречи, в середине января, тридцать пять еврейских солдат, в большинстве своем студентов университета, попали в засаду и погибли; это произошло, когда они пытались прийти на выручку группе окруженных со всех сторон поселенцев к югу от Иерусалима. В тот же месяц погиб и сын Бен-Цви Эли, защищавший один из кибуцев на севере страны. Через пять месяцев после той встречи, тринадцатого апреля, Хана Кассуто, невестка профессора, которая выжила в Освенциме и добралась до Израиля, оказалась в колонне евреев, направлявшейся по территории, окруженной арабами, в больницу на горе Скопус неподалеку от университетского городка, и стала одной из семидесяти восьми жертв нападения.

Ученые решали, стоит ли повторять попытки перевезти «Корону» в Иерусалим. Граница между Палестиной и Сирией еще была открыта, большинство старых упрямцев, воспрепятствовавших этому в 1943 году, исчезло, и возникло предположение, что если манускрипт все еще хранится у смотрителя синагоги Ашера Багдади, то его можно убедить отдать «Корону». Однако эти сведения устарели – к тому времени смотритель уже передал «Кодекс» оставшимся руководителям общины. В любом случае профессор Кассуто был против подобного решения. «Это не должно выглядеть так, будто университет хочет поживиться на катастрофе алеппской общины и завладеть тем, что не смог получить в мирные времена, – сказал он. И добавил: – Смотритель всего лишь временный хранитель этой реликвии, у него нет полномочий передавать ее в другие руки, а у нас нет разрешения эту книгу от него принимать».

Никаких действий не воспоследовало. Два месяца спустя истек срок британского мандата в Палестине, была провозглашена независимость Государства Израиль, на страну напали пять арабских армий, граница с Сирией закрылась навсегда, и «Корона» осталась вне досягаемости, по другую сторону этой границы.

Когда-то, много столетий назад, Иерусалим уже владел этой книгой, но она попала в руки иноземных грабителей. Теперь возвращение «Короны» снова откладывалось.

3. Разоренный Иерусалим

Иерусалим, 1099 год

Христианские рыцари и пешие воины под предводительством герцога Готфрида Бульонского разбили лагерь напротив городской стены, неподалеку от Еврейского квартала. Позади, к северо-востоку от них, находилась гора Скопус, где через столетия появится Еврейский университет.

Обреченные на гибель люди, запертые в Иерусалиме, наверняка слышали, как чужеземцы перекрикиваются на незнакомых языках, как стучат молотками плотники, воздвигающие осадные сооружения. За три дня – воскресенье, понедельник и вторник – этой недели июля 1099 года, примерно через сто семьдесят лет после того, как в Тверии, что в нескольких днях ходьбы к северу, была создана «Корона», люди Готфрида привезли издалека бревна и построили осадную башню. Воины так страдали от нехватки воды, что, по словам одного из рыцарей, не назвавшегося по имени, но оставившего нам Gesta Francorum[10], подробное описание тех событий, «целого пенни не хватало, чтобы купить воды и утолить жажду». Другое войско крестоносцев под предводительством графа Раймунда Тулузского готовилось к нападению на крепость, защищавшую Иерусалим с запада. Лишения изнывающих от жажды крестоносцев в ту неделю меркли в сравнении со страданиями жителей осажденного города, но и эти мучения оказались ничтожными по сравнению с участью, которая их ожидала.

Три с половиной года прошло с тех пор, как во Франции на Клермонском соборе Папа Урбан II призвал к крестовому походу, и всего лишь пять недель с тех пор, как христианские воины, взойдя на вершину холма, к гробнице пророка Самуила, впервые увидели цель своего похода, место гробницы Иисуса, город Иерусалим, все еще подвластный приверженцам пророка Мухаммада, – город, который, по всей вероятности, показался им жалким поселением, карликом по сравнению с блистательным Константинополем и другими городами, которые они миновали или разграбили по пути. Иерусалим вмещал тысяч двадцать пять жителей. Над Храмовой горой возвышался купол мечети. Когда в среду и четверг осада города достигла апогея, свидетельствует рыцарь, имя которого осталось неизвестным, епископы и другие священники стали призывать воинов молиться, раздавать милостыню и поститься. В пятницу небеса просветлели, и окружавшие Иерусалим войска крестоносцев двинулись на приступ. Они встретили отчаянное сопротивление.