Кодекс бесчестия. Неженский роман

Тогда Чернявин считал, что принял правильное решение, вполне логичное, почитывал газетки, посмеивался… Скляр пал жертвой им же затеянной лесной войны. Правда, оставалось опасение, что следаки выйдут на Потапова или Бояркина. А хоть и выйдут? Чего они там узнают? Что им померещилось, будто Чернявин хотел Скляра завалить? Хрень полная. Да и выйти на них у них пути нет. Они навряд ли даже будут искать того самого «партизана», что Скляра пристрелил. Бумажками обложатся, запросами и закроют дело, в первый раз, что ли? Нет, ну неужели Карло все это именно так с самого начала просчитал? Это как же надо понимать наши расклады! Вот бы снова с ним поговорить!

К осени Чернявин уже не вспоминал ни Анжело, ни Карло. Не до того было. Они на пару с Беляковым добивали гниду Александрова. Того хватил то ли инсульт, то ли инфаркт, и жена потащила его в Швейцарию. А Чернявин до самого Нового года крутился с прессой, сновал по министерствам, мотался в Центробанк, в Белый дом. Много было вопросов по поводу продажи такого значимого и масштабного банка. Журналисты доставали его вопросами, почему банк продали по такой низкой цене. Его департамент отбрехивался, что в банке была масса дыр по вине прежнего руководства. Это доказано оценкой, которую проводил PWC – Pricewaterhousecoopers. Цена, к сожалению, была справедливой.

К Новому году его департамент добил и этот вопрос. Стас Беляков выдал ему приличную премию, хотя – гад, мог бы кинуть с барского плеча и поболее. Но Чернявин решил не препираться, было ясно, чем это чревато. Лучше выпросить отпуск на подольше. Сначала он со своей молоденькой дурой махнул в Австрию на лыжах кататься. Как ему это дело понравилось! Он себе тогда слово дал – каждый год на лыжах ездить. Слово дал… Все под богом ходим. Вернулся на пару недель в Москву, чтоб Беляков не попрекнул, но уже начал мылиться в Лондон.

Сидя в своем крохотном кабинете, где за перегородкой секретарша с рыбьими губами молотила по компьютеру наманикюренными ногтями, он вспоминал свою первую поездку в Лондон, тяжкую встречу с Таней. Вспоминал, как стоял на мосту и смотрел на мутную, беспокойную и застывшую воду под мостом Waterloo, повторяя, что доделал первое дело и надо возвращаться ко второму. Решать вопрос с Танечкой.

Почему-то в британском посольстве долго тянули с визой. Как будто он год назад не получал предыдущую. И снова однократку дали, гады, хоть и на полгода. Билет он купил не на «Аэрофлот», а на British Airways… Он как сейчас видел ту картину.

Самолет приземлился и катил к пятому терминалу, а он переводил часы. Занятно: вылетел в семь и прилетел в семь с копейками. Ща на черном кэбе до отеля, поужинать, а потом – спать. Спать сколько сил хватит. Завтра отшопингуется по полной, а послезавтра возьмет машину и покатит в Оксфорд. Именно в Оксфорд. Найдет Лидку, потребует встречи с Машей. Таню пока травмировать не будет, ясно, что она на поводу у этих двух ходит.

Самолет подъехал к воротам, навстречу поползла труба. Стюардесса просила пассажиров оставаться на местах, пока их не пригласят к выходу. Из кабины вышел командир, долго переговаривался с кем-то по телефону. Стюардессы откатили наконец дверь.

В салон вошли трое полицейских в форме.

– Можно ваши документы?

Чернявин не понял, что обращаются к нему. Потом протянул паспорт.

– Вы арестованы. Руки…

Полицейский защелкнул наручники.

– Пойдемте. Пассажиров просим оставаться на своих местах. Стюардесса вас пригласит к выходу. Прошу извинить за задержку…

…Чернявина вели бесконечными коридорами, полицейский держал его за наручники, второй придерживал за плечо, третий шел сзади.

Его толкнули в боковой выход, повели по лестнице, сначала вниз, потом наверх. Еще один коридор, снова лестница. «В чем дело? Вы можете сказать?» – твердил Чернявин.

Они вошли в комнату, его подвели к столу, велели сесть. Дверь заперли изнутри, после чего сняли с него наручники. Стали брать отпечатки пальцев, приказывали плевать в пробирку, отщипали волос, сунув его в пластиковый пакет, потом велели встать, подвели к стене. Сняли анфас и в профиль. Потом еще раз.

– Господин Чернявин, вы арестованы по подозрению в организации убийства. Убийства господина… – полицейский заглянул в бумаги, лежавшие перед ним на столе, – …господина Склярина. Скляр. Господина Скляр.

– Скляра, – поправил Чернявин.

Почему-то ему тогда показалось, что это важно.

– Вы имеете право на звонок. У вас есть адвокат?

– Нет.

– Мы так и думали. Джек, пригласи адвоката.

В комнату в сопровождении полицейского вошла женщина лет тридцати пяти в темно-сером, плохо сидящем костюме.

– Это ваш адвокат. Мисс Лесли Прингл. Меня зовут Бенджамин Холл, мне поручено вести ваше дело. Сейчас доложусь начальству, и мы приступим к допросу. Алло? Мистер Хитроу с нами в участке пятого терминала. Сопротивления не оказывал. Не стоит вам дожидаться. Да, конечно, не здесь. Но бумаг все равно хватает… Что? Хорошо, босс.

Холл посмотрел на Чернявина и подмигнул ему.