Кодекс чести

– Вижу, майор, по-хорошему нам с тобой не разойтись. Зла на тебя не держу. У тебя работа такая. И ты на меня не держи. Я человек вольный. Привык жить вольно, и в тюрягу мне идти не резон. Так что, прощевай, майор.

Федор заметил, как указательный палец лежащий на курке, медленно начал сжиматься. Теперь все в жизни майора решали три секунды, отведенные на свободный ход курка, а дальше…

О том, что последует дальше, думать Федору было некогда. Внутренне сжавшись, майор ощутил себя подобием пружины, и в тот момент, когда до выстрела оставалась секунда, он прыгнул в сторону, за стоящий грузовик.

Раздался раскатистый выстрел.

Пуля, выпущенная из пистолета, распорола рукав пиджака, задев майору предплечье. Гораздо худшим оказалось то, что при падении Туманов ударился головой о набросанную кучу старого асфальта. Причем, ударился так, что до крови разбил голову.

Второй раз Курепин стрелять не стал. Экономя драгоценное время, подхватил свою сумку и побежал по направлению к подземному переходу.

Грек с Ваняшиным ковырялись с колесом. Когда прозвучал выстрел, Ваняшин уже снял домкрат, убирая его в просторный багажник «Волги».

– Гадом буду, из «Макарова» стреляли, – со знанием дела, сказал Грек и тут же добавил: – Может, Николаич лупанул?

– Николаич не брал с собой пистолета, – вспомнил Ваняшин. Когда они собирались, и майор закрывал сейф, лейтенант видел лежащий на полке его пистолет.

Сначала Грек захлопал глазами, а потом прокричав:

– Леша, за мной, – бросился к дому, где жила Бруно. Сорок метров он преодолел как спринтер.

Туманова они увидели в торце дома, сидящего за грузовиком возле кучи асфальта. Левое ухо и щека майора были залиты кровью. Правой рукой, Туманов зажимал рану на левом предплечье.

– Федор, ты живой? – прокричал Грек, видя, как течет кровища. – Куда тебя, в голову?

Туманов покрутил головой.

– Голову я ударил, когда падал. Об этот дурацкий асфальт, – толкнул Федор большой кусок асфальта оказавшийся возле ноги. – А вот руку, он мне, гад, все же задел, – сказал Туманов и показал раненую руку.

Грек посмотрел на рану.

– Царапина. До свадьбы заживет, – брякнул Грек.

– До какой еще свадьбы? Я же женат, – возмутился Туманов. Грек деловито махнул рукой.

– Да не грузи ты себя понапрасну. Это так говорят, чтоб скорей поджило. Лешка, беги в машину за аптечкой. Башку майору надо йодом обработать. Да и руку тоже, – проговорил Грек, помогая Федору вынуть руку из рукава пиджака. – Кто это в тебя так постарался?

– Курепин. Он, сволочь, приходил за какими-то вещами. Представляешь, я с ним столкнулся в дверях подъезда.

– А чего ж не заломал его? – спросил Грек.

– Я его не узнал. Он сбрил бороду. Соседи его называли стариком. А без бороды он выглядит на полтинник. Не больше. Вот и не узнал, – признался Федор, морщась, когда Ваняшин притащил аптечку и стал лить на голову зеленку. Йода в аптечке не оказалось. Причем, лейтенант не пожадничал для своего старшего зеленки и вылил ее столько, что она потекла по голове, испачкав ухо и левую щеку майору.

– Вы чего делаете, изверги? – возмутился Федор, но Грек, как человек во всех делах рассудительный, заметил на это:

– Ничего, Федор Николаич. Так будет лучше для дезинфекции.

* * *

Даша, увидев своего майора, лицо которого было в зеленке, испугалась.

– Федор, что с тобой случилось?

Федор хотел не говорить, чтобы не расстраивать жену, но Грек, как всегда, оказался слабоват на язычок и сболтнул:

– Это в него бандит из пистолета стрелял. Руку задел. А голову Федор Николаич сам расшиб. Решил проверить на прочность об асфальт. – Грек рассчитывал, что его слова прозвучат, как шутка, но Даша восприняла их иначе. Без доли юмора она взглянула на своего мужа и спросила:

– Ну и как, проверил?

Вопрос, безусловно, относился к Федору. Но за майора ответил Грек:

– Проверил.

– И что оказалось прочнее? – на этот раз Даша спросила у Грека, лицо которого сделалось унылым. Он уже понял свою ошибку и те знаки, которые подавал ему Федор, умоляя держать язык за зубами.

– Голова майора оказалась прочнее, – сказал Грек, не отступая от своего, при этом немного растерявшись.

Даша покачала головой.

– Сомневаюсь. Потому что основную ее часть, составляют мозги. Но, по-моему, они остались там, на асфальте, – сказала она, осматривая рану на голове мужа и делая строгое замечание по поводу обилия вылитой зеленки.

– Да это есть у нас один специалист, – вспомнил Грек про Ваняшина. – Очень он обеспокоился за жизнь майора. Вот и перелил маленько.

– Маленько? По-моему, он просто переусердствовал. Даже ворот рубашки облил, – Даша осмотрела рану на предплечье, потом разорванную на пиджаке ткань. – Как ты в этой одежде теперь будешь ходить на работу? – спросила она у Федора.