Кодекс дуэлянта. Книга 4

И я вновь задумался. Вспомнилась одна из записей, которую я успел прочитать, когда листал его дневник — она мне показалась особенно нелепой и странной.

«Я слишком стар, но никто не верит мне! Никто не видит этого!». Именно так она гласила.

И едва я проговорил ее про себя, как меня словно ударило током.

Ведь Анисимов не врал! Он и в самом деле стар. По количеству лет он почти старик, но никто не видел этого и не верил ему, потому что выглядел он вполне себе молодо. Точно так же, как и человек в черном. Потому что Анисимов тоже работал в той шахте вместе с ним. И тоже видел то, что видел человек в черном. Но в отличие от своего знакомого его сумасшедшие не было таким радикальным. Он свихнулся тихо, стал рисовать картины, выплескивая все свои внутренние переживания на них.

А вот человек в черном захотел власти. И потому пропал с радаров, набираясь магических знаний по всему свету.

Человека в черном и Абрахама объединяло одно — они были наделены определенной сверхъестественной силой, которую обнаружили в шахте. И они знали об этом. Но еще они знали не только то, что имеют силу, но и что имеют слабые места. Анисимов знал, как можно уничтожить человека в черном и потому тот его уничтожил, едва вернулся на родину.

Это озарение заставило меня еще сильнее вжаться в хронозверя. Быстрее! Нам нужно как можно скорей добраться до дома, чтобы найти там дневник Анимисова. Возможно, в нем еще есть ответ на главный вопрос — как уничтожить человека в черном.

Нужно как можно скорее возвращаться в свой мир, чтобы раздобыть дневник Анисимова. Правда это будет сложно — человек в черном разрушил поместье, в одной из комнат которого и лежал дневник.

Хронозверь под ногами дернулся, и помчал быстрей. Я увидел впереди яркий свет — это был портал в наш мир. Сердце забилось чаще. Я сжал кулаки, понимая, что там может ждать все, что угодно — ловушка, засада, враг.

Хронозверь издал пронзительный рык, подлетел к порталу и одним мощным рывком сбросил меня с себя точно в центр прохода между мирами.

Я почувствовал, как сила тянет меня вверх, будто невидимая рука вытаскивает меня из болота. Тело загудело, словно набитое пчелами, и стало вдруг тяжелым, как камень. В ушах зашумело, глаза начали слезиться. Я с трудом открыл их и увидел перед собой ослепительный свет, который заставил сощуриться.

А потом все вновь приобрело знакомые цвета и формы. Я был дома.

Не теряя ни секунды, я подскочил, выхватил оружие. Но Гневана видно не было. Только разрушенное поместье, дымящиеся руины, камни и обломки деревянных досок. Я невольно сжал кулаки.

Но где же Гневан?

Я глянул на башню. Она по-прежнему была на месте. Двери были распахнуты. И я все понял. Пытаясь понять, что стало причиной остановки потока силы, он спустился вниз. Наверняка сейчас создает магические конструкты вокруг нашей затычки, которую мы создали на ходу. А значит времени у меня чертовски мало.

Солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо в багряные и фиолетовые тона, когда я побежал к руинам своего поместья. Оно было уничтожено огнем, но некоторые стены еще держались, образуя грустные скелеты бывшей роскоши. В воздухе витал запах гари и пыли, а ветер носил обрывки обоев и штор. Я знал, что именно здесь, среди развалин, я могу найти ответ.

Я пробрался через кучу камней, которая когда-то была прихожей, присмотрелся. Ориентируясь на стены, понял, где примерно должен находиться мой кабинет — именно там я оставил дневник. Двинул туда.

К счастью мне повезло. Эта часть поместья осталась целой из-за того, что на нее упала основная стена и собой закрыла комнату. Согнувшись, я пробрался внутрь.

Стены были черными от сажи, а потолок провис от жара. Я ощупывал стены, ища какой-нибудь уцелевший шкаф или ящик, но все было разрушено — магическая сила не уничтожила стены, но вот с мебелью позабавилась вволю.

Под кучей разбитого в мелкую щепку дерева я нашел разорванный коврик с персидским узором. Он был любимым предметом моей матери, она часами проводила времени за вышивкой этого узора. Теперь он был покрыт пылью и сажей, и от него пахло горечью.

Я с нежностью отодвинул доску и увидел разбитый фарфоровый вазон с сухой лианой, что стояла на окне кабинета. Теперь вазон был разбит вдребезги, а лиана превратилась в бесформенную груду разорванных стеблей.

Каждая найденная вещь усиливала боль от утраты, но я не останавливался. Я продолжал отбрасывать доски и камни, и знал, что где-то здесь, под этой кучей мусора, лежит ответ, который может уничтожить человека в черном.

И вот, в глубине комнаты, под кучей осыпавшейся штукатурки, я увидел его. Небольшой, кожаный дневник. Он был немного обгоревший, но еще целый. Я поднял его и открыл. Страницы были пожелтевшими, но чернила еще не выцвели.

Сердце мое забилось сильней.

Я принялся лихорадочно листать его и читать записи, перепрыгивая с одной на другую. Хаотичность его мыслей заставляла нервничать — да чтобы все это разобрать нужно потратить не один вечер вдумчивого медленного чтения!