Кодекс Хранителя (СИ)

— Кровь, гормоны, записи о телесных повреждениях. Особенно обрати внимание на работы Велены и Горра. Эти в своих суждениях всегда одиночны и всегда оказываются правы, какой бы бред ни писали.

Октопус быстро пересмотрел листы, вытащив нужные. Гемарта не без удовольствия наблюдала, как он хмурится, вникая в суть написанного. Стоило ему оторвать взгляд от листов, как Гемарта озвучила уже зародившуюся в его голове мысль:

— Грубо говоря, твоя Кирин сидит на очень забористом препарате.

Листы были осторожно отложены на стол. Повисло молчание. Октопус не спешил комментировать. Хмурился, думал, но озвучивать не решался. В конце концов он открыл рот и задал тупейший вопрос, который только можно было от него ждать:

— А что это, ты знаешь?

Тушите свет. Гемарта раздраженно собрала отчеты в аккуратную стопочку.

— Октопус, я врач, а не ходячая лаборатория. Я работаю постфактум. Руку пришить, робо-глаз вставить, рану заживить. Если хочешь — поэкспериментирую и перегоревшие каналы магией заполню да амулетиками закреплю… Все. Остальное — парафия Ананьева.

— Ты же знаешь, я не могу звать сюда Ананьева, — вздохнул он, откидываясь на спинку стула. — Это все равно, что взять и позволить ему испохабить еще парочку послушниц…

Гемарта закатила глаза.

— Вот честное слово, первый раз, что ли? Окто… Между прочим, это твои девчонки уложили его адептку, а не наоборот. Так что подтирай сопли и включайся в игру.

— Они не готовы, — в который раз за последнюю неделю сказал он. Это уже реально начинало бесить. Но Гемарта Дич не стала бы хорошим врачом, если бы поддавалась глупым эмоциям. Потому, представив перед собой смертельно больного, продолжила уже более спокойно:

— Так сделай их готовыми. Хранитель ты или кто? В конце концов, хотя бы просвети в общих чертах, в какую задницу они вляпались. Лады?

Октопус покосился на нее и лишь молча кивнул.

— Ну и хорошо. А то мне, знаешь ли, приятнее с осведомленными пациентами работать, а не с пушечным мясом.

* * *

Хадиса очнулась, когда за окном уже взошла луна. Возле кровати горел забавный ночник в виде цветочка. Уже знакомая ширма была наполовину отставлена в сторону, открывая вид на распахнутую дверь подсобки. Селенция спала на кушетке, а возле нее сидя читала белобрысая девушка, которая сегодня днём принимала участие в исследовании.

Или это было уже вчера?

Застонав, Хадиса попыталась сесть, но тут же была уложена назад. Белобрысая оказалась крайне быстрой.

— До утра вставать нельзя, — улыбнулась девчонка, небрежно отбрасывая копну волос за спину. — Но, если хочешь, можем поговорить. Я Камилла.

Она уселась рядом на невесть откуда взявшийся стул и улыбнулась дежурной улыбкой.

Хадиса задумчиво скользнула по ней взглядом. Девушка была красивой. Светлые брови и ресницы были почти незаметны в свете ночника, однако вовсе не портили аккуратную, почти скульптурную внешность.

— Почему я здесь? — наконец спросила Хадиса, решив не распорашиваться на словесные реверансы.

— Ничего удивительного. Ты пострадала, — ответила девушка. — Мы успели изучить тебя до первого хода адептов, так что ты все равно в выигрыше, могло быть хуже.

Хадиса ничего не поняла. Ни о первом ходе, ни о выигрыше. А особенно то, каким образом это касается ее вопроса. Сказывалось ее общее нежелание вникать в жизнь Академии. Вот здесь бы стоило расспросить, но, откровенно говоря, Хадиса даже не знала, с чего начать. Обычно близняшки все самое интересное приносили на тарелочке. Кирин, в свою очередь, никогда и ничего не вынюхивала. Знает — хорошо, не знает — ну и пусть…

Наверное, растерянность на ее лице была слишком очевидной, потому что Камилла продолжила, выкладывая все новые и новые порции информации, от которой сейчас попросту раскалывалась голова.

— Это сложно объяснить. Здесь надо жить годами, чтобы вникнуть. А вас, как слепых котят, в яму с водой бросили. Просто не повезло. Обычно набор на факультеты Хранителей и Раздора происходит раз в пять лет. По сравнению с ними на инженерном факультете с его ежегодными наборами — жуткая текучка. Но зато преподаватели посвящают свое время только вам. Бывает, до пятого не доходит ни один. Так случилось несколько лет назад с твоим факультетом. Адепты их буквально на ноль помножили. Потому вместо того, чтобы перекинуть послушников с первого на второй курс, огласили новый набор на первый. А неудачников распихали кого на актифакторский, кого на инженерный. На инженерный больше попало. Говорят, некоторых вообще выпили досуха. Печаль короче. Восстанавливать было нечего. Я тогда на второй поступила как раз. Скандал был знатный. Сейчас Ананьев ведёт выпускной пятый курс. Диплом получат человек шесть-семь из той двадцатки, что есть сейчас. Конкуренция бешеная, вот они и работают над своими оценками за ваш счёт.

— Я все равно не понимаю.

— И не поймёшь, пока Звездунов не снизойдёт и не объяснит.

Хадиса промолчала. Сказано было в точку. Этот мужчина дал четкое понятие, что ему Хадиса с подругами поперек горла.