Кодекс Хранителя (СИ)

— Эй… — тихо и успокаивающе обратился к ней Влад, проводя рукой дальше, по шее, одежде, очерчивая ладонью покрытую мурашками полуобнаженную ягодицу. — Ничего страшного не произойдет, не нервничай так.

Она замычала в ответ. Убрав руку, адепт отошёл к кровати и присел, затем вытащил из кармана своей форменной жилетки ампулу и шприц. Девушка продолжала мычать, косясь на него своими чудесными серыми глазами. То, что они серые, Влад знал исключительно из ее личного дела, которое Ананьев показал ещё недели две назад.

А вот имени не помнил. Неудобно как-то получается. Трехдневка оказалась сильней Линн и уж точно заслуживала уважение. Да хотя бы то, чтобы ее имя запомнили. Набрав в шприц содержимое ампулы, он опять задумчиво прошёлся по ней взглядом.

— Послушай, реально, лучше тебе расслабиться, иначе будет больней. Ты, конечно, потом не вспомнишь, но зачем вообще мучиться, если ситуация в принципе не располагает?

Как и ожидалось, она замычала сильней. Наверное, если бы не была ослаблена, то ещё попыталась бы сопротивляться. Выбрав для укола правую ягодицу, Влад аккуратно приспустил ее кружевные трусики и вогнал иглу под кожу. Нажал на поршень, следя за тем, как набухает от укола кожа.

— И все, а ты боялась…

Девушка ничего не ответила. Влад отчётливо видел, как закатились ее глаза, а с губ сорвался слабый стон. Все же в последний момент она смогла пробиться сквозь парализующее заклятие. Зря старалась. Даже немного обидно за нее.

Подавив в себе некстати пробудившуюся сентиментальность, адепт факультета семейного раздора спрятал шприц с разбитой ампулой в карман и принялся за уборку. Времени это дело заняло немного. Уложив девушку на кровать и заботливо поправив на ней одеяло, парень поставил на место ширму и вернулся к очаровательной Камилле.

Позы пятикурсница с медицинского все ещё не изменила. Лишь зло на него таращилась и, судя по всему, когда тот снимет с нее морок, ещё и невежливо отзовется… Но объясниться стоило.

Он убрал с ее лица парализацию и, прежде чем блондинка успела что-либо сказать, приложил палец к ее губам.

— Тихо, Ками, — посоветовал он и медленно убрал палец.

Камилла нехорошо сощурилась, но ослушаться не посмела.

— Ты ничего не видела и не слышала, поняла?

— Я поняла, что ты больной на голову ублюдок, — прошипела она в ответ. — Тебе когда-нибудь говорили, что ты полнейшее говно, Влад?

Парень усмехнулся и нежно прикоснулся ладонью к ее щеке. Камилла беззвучно продолжала открывать рот, как выброшенная на берег рыба, ни капли не замечая окутавшего ее сияния.

Пусть выговорится, ей надо. Однако вникать в ее напутствия он не был намерен. Вытащив из кармана механические часы на цепочке, он взглянул на время и, помахав беззвучно орущей девушке рукой, покинул палату.

* * *

Часы показывали за полночь. Ррухи уже успела расстелить свою постель и готовилась ко сну. А близняшки все ещё корпели над учебниками за первый семестр первого курса.

— Ты говорила, что запрет на медитацию сняли с нашего факультета. А списки помещений, в которых можно будет ею заняться, не огласили? — вдруг спросила одна из сестер.

Ррухи устало села на кровать и мотнула головой.

— Не видела, можем завтра поспрашивать. А что, есть идеи?

— Ну… как бы. — Сестры переглянулись. — Есть кое-какие…

— К примеру?

Феи опять переглянулись. Слишком синхронно, отчего у Ррухи начинало слегка рябить в глазах.

— В медицинском крыле мы блоков не ощутили, — ответили они хором. — Вот и подумали, что, возможно, все это пустотреп про отдельные помещения.

— А здесь проверили? — Ррухи обвела пальцем комнату. Сестры сникли, даже их крылышки повисли. — Побоялись, да?

— Знаешь, могла и не озвучивать, — расстроились девчонки, синхронно расходясь к своим кроватям.

— Не в обиду, но я бы не хотела повторения с вашим валянием в лазарете, — вздохнула она и, поднявшись с кровати, пошла в уборную.

Щёлкнув привычно выключателем, прошла внутрь и сбросила одежду. Вода в душе была теплой, а лавандовое мыло создавало приятную атмосферу…

Уборная была стандартной: слева — отхожее место, справа — душ, напротив двери — умывальник. Витой светильник был вкручен в стену над дверью. Был ли он газовым, магическим или же новомодным электрическим — Ррухи не знала, да и не интересовалась ровно до того момента, как свет этот погас. Не сказала бы, что это ей мешало. Ночное зрение всегда было при ней, но привычки берут свое. Она устала и не собиралась тратить силы на чистку зубов и поход в туалет. Хорошо, хоть душ успела принять.

Недовольно выглянув из уборной, щёлкнула тумблером и поняла, что бесполезно. В комнате тоже было темно, а сестры уже сопели. Ррухи раздражённо фыркнула и вернулась в ванну, и как раз в этот момент раздался стук в дверь.

Сердце пропустило удар. Обычно в это время рыжий приносил Хадису. А в последний раз принесло Звездунова, и теперь открывать дверь Ррухи откровенно побаивалась.

Стук повторился, теперь уже громче.

Открыла. Перед ней стояла девушка с самой обычной свечой в литом подсвечнике. Приложив палец к губам, она повела рукой в сторону, молчаливо приглашая Ррухи выйти.