Кодекс Крови. Книга Х (СИ)

— Ты был прав. Кровавый вернулся в Обитель и снял защиту.

— В каком смысле? — от нелогичности такого шага у Альба глаза округлились. Ну не мог Трай так по-идиотски поступить. Не мог, и всё тут. Должен был быть подвох.

— Похоже, он потратил её заряд на терраформирование. Разломы вокруг Обители затянулись. Отсюда и подземные толчки, — Тимус открыл глаза, один из его зрачков все ещё был змеиным, тем самым показывая, что глава Ордена Заката Западной Каролии всё ещё на связи со своими разведчиками.

— Он что, в одиночку собрался возрождать Обитель Крови?

— Погоди! — грубо прервал Альба Тимус. — Э-э-э?! О!

— Да говори уже! — Альб наблюдал за сменой эмоций на лице друга и сходил с ума от нетерпения.

— На границе с пустыней поднимается песчаная стена, — зрачок Тимуса приобрёл человеческий вид, но магу всё равно пришлось несколько раз проморгаться, прежде чем его взгляд стал осмысленным.

— Какая ещё стена? — вспылил Его Святейшество. — Там отродясь ничего не было.

— Может, бурю песчаную наш гость спровоцировал? Или пустынники какой могильник растревожили? Я откуда знаю?

— Этого нам ещё не хватало, — выругался Альб, вспоминая одну из последних вылазок в приграничные земли песчаников. Перед смертью они всё твердили, что скоро аспиды возродятся и больше никто чужой не сможет ступить на территорию пустыни. — Разберёмся с Кровавым и отправимся на границу. Нужно узнать, что происходит. Может, и правда пора снова вмешаться и заняться терраформированием.

— Всё-таки идём на Обитель?

— Идём, — подтвердил Альб. — Задавим гадину в её же логове.

— С кем пойдёшь? — насмешливо поддел друга Тимус.

— Молодёжь возьму, — пожал плечами тот.

— Когда только твои инкубаторы успевают столько рожать? — не то восхитился, не то удивился глава Ордена Заката, но всё же покачал головой в сомнениях. — Дети не вытянут большую часть боевых конструктов по мощности, не позорься.

— Не тебе меня учить, — огрызнулся Альб. — Я — их создатель и в состоянии построить и удержать их в одиночку. Это вы все боитесь выгореть, а я — Ирликийский Ангел. Если понадобится, я выйду один на один против Кровавого и одержу победу.

За спиной Альба его «переходник» взмыл в воздух, осваивая крыльях Рассвета.

— Ты уже выходил, — рассмеялся Тимус, понимая, что этим злит друга ещё сильнее. — Дважды. И дважды терял свой легион. Умерь пыл. Хочешь вести на войну армию детей? Твоё дело. Хоть армию шлюх веди! Никто не оспаривает твоего главенства, но неужели так тяжело поработать в команде? Обитель же мы осилили, а здесь один маг-перерожденец, хоть и с Рассветом. Ты не хуже меня знаешь, как эта магия действует на организм. Иначе нам не пришлось бы постоянно обновлять легионы и создавать переходников. Пробудив Рассвет в себе, он выбил год смерти на своём могильном камне. Дату проставим мы.

Альб смотрел на друга и боролся с собственными желаниями. С одно стороны, Тимус говорил правильные вещи, но то, как он говорил, вызывало у Альба огромное желание стереть нахальную ухмылку с лица друга.

Тряхнув головой, он сбросил наваждение. В конце концов, ведь Альб сам трубил сбор легионов, а теперь тянет одеяло на себя. Ещё и детей собрался вести. Нет, их ему было не жаль. Нарожают ещё. Но стоило преподать друзьям урок. Никогда не стоит сомневаться в его личной силе. Он справится сам.

— Ты прав, Тимус, — кивнул уважительно Его Святейшество другу, отчего у того челюсть нефигурально цокнула о край маски. Чтобы Альб и признал чью-то правоту? — Ты прав, не стоит вмешивать в это молодежь. Мы создавали Ордена в одиночку. Мы и есть Ордена. И мы идём на Обитель Крови.

* * *

Мать Великая Кровь справедлива. В этом у меня никогда не было сомнений. Предлагая ей всего себя, я не боялся, зная, что в ней нет мстительности или эгоизма. Она практична. Она знала и осязала гораздо больше всех нас. Она была в каждом из нас. До этого момента она не мешала мне жить, учиться, принимать решения и нести за них ответственность. Чтобы не говорила Восьмая, но Мать Великая Кровь просто не могла отвернуться от своих детей.

Нельзя отвернуться от себя. Можно лишь не вмешиваться в многие вероятности событий, выстраивая наиболее рациональную последовательность. В случае с Восьмой наиболее практичным Мать посчитала пленение сумасшедшей Высшей в тюрьме богов. И даже моё появление там и содействие в перерождении Восьмой тоже были наиболее практичным для Матери сценарием, запуская новую цепочку вероятностей. На всё Её воля.

Осознавая это, жить становилось легче и сложнее одновременно. Кто-то пытался все свои ошибки списывать на Её волю, я же, напротив, руководствовался принципом практичности в своих действиях. Если базой для них использовать хотя бы минимальный расчёт: оценку преимуществ и недостатков, возможностей и угроз на ближайшую перспективу и на длительный период, то пенять на Мать станет значительно сложнее, а жить интереснее.