Кодекс Крови. Книга VI (СИ)

— Хорошо. Курс мы сменили, идём не в Шанхай, а в Киото, но с задержкой на пол дня. Боюсь, не успеем к намеченному сроку.

— Справлюсь как-нибудь, мамочка, — поддразнил я подругу, — раньше один против армий выходил, а тут, подумаешь, чужая страна всего-то. Справлюсь!

* * *

Тэймэй до последнего надеялась, что Михаил успеет. Он обещал, а значит, нужно было верить и ждать. Но, как часто случается, выбора сильнейшей магичке рода Инари просто не оставили.

Когда воздушный порт Киото принялись оцеплять воины нескольких родов, среди которых Тэймэй заметила гербы Окойя и Аканезуми, стало ясно, что время ожидания вышло. Воины перекрывали воздушные ворота в старую столицу, отрезая любые возможности переброски сил. Действовали они осторожно, но наверняка. Всех пассажиров воздушного порта разделили на две группы. Иностранцев вежливо попросили не покидать пределы одного павильона, а местных принялись сортировать по одним им известным категориям.

Не дожидаясь своей очереди, Тэймэй подхватила Атараши и дала матери знак следовать за ней. Скрытые пеленой невидимости, они проскользнули мимо пары воинов, которые о чем-то тихо спорили. Тэймэй и не обратила бы на них внимания, если бы на ленте, вплетёной в косу одного из них, не увидела многохвостую лисичку вишнёвого цвета.

«Дядя, дядя! Что ж ты наделал?!»

С этого момента время понеслось вскачь. Раздался первый удар золотого гонга, разнёсший призыв о помощи для верных вассалов над старой столицей. Это означало только одно — император не в Осаке, а здесь!

— За мной, быстро!

Они бежали по улочкам города, стараясь пробиться сквозь паникующих людей, спешащих укрыться от предстоящей резни.

— Сюда! — Тэймэй толкнула дверь первого более-менее прилично выглядевшего борделя.

На входе её остановила наполовину беззубая бабка с выбеленным лицом и чёрным париком, собранным в сложную причёску с помощью кандзаси, местной разновидности шпилек, которыми одинаково успешно можно было и убить, и стянуть волосы. Старое, но опрятное кимоно, носимое с достоинством, своим рисунком сообщило иллюзионистке, что перед ней не кто иной, как защитница дома наслаждений. Магичка седьмого уровня магии огня даже в столь почтенном возрасте, могла доставить проблем большинству клиентов сего заведения.

Магичка окинула взглядом Тэймэй с ребёнком на руках и Исико за её спиной, метающей гневные взгляды:

— Вам здесь не место! — был её короткий вердикт.

Годы назад, когда Тэймэй только попала в бордель мадам Жу Жу, та рассказала ей об одной традиции среди жриц любви разных стран и народностей. Они всегда и везде помогут коллегам, знающим особую фразу. Именно этим знанием и собиралась воспользоваться иллюзионистка:

— Амэ като ила, — произнесла Тэймэй, с надеждой взирая на привратницу.

Бабка с немым изумлением оценивала на девушку явно благородных кровей, которая попросту не могла знать произнесённую фразу, но всё же знала. Ритуал и честь требовали дать ответ, и магичка ответила:

— Амэ сабо ила.

Абсолютно бессмысленные на любом языке слова означали пароль и ответ: «Сестра просит помощи» и «Сестра получит помощь».

Оставив мать и Атараши в борделе под присмотром старой магички, Тэймэй выскользнула через чёрных ход борделя и растворилась в толпе. Ей предстояло сделать невозможное — проникнуть в императорский дворец и встать на защиту императора, как когда-то пришёл на помощь её отец.

Глава 2

Детские воспоминания были неимоверно яркими. Тэймэй едва исполнилось четыре года, когда отца призвал к себе император. Муцухито требовалось, чтобы отец выполнил очередное невыполнимое задание, одно из тех, из которых можно было не вернуться. И Ацухиро Инари посмел презреть нерушимое правило императорского двора. Он взял с собой дочь, переодев её в мальчика. Маленькая Тэймэй восторженно крутила головой во все стороны, стараясь рассмотреть как можно больше.

— Смотри внимательно, лисичка! Запоминай! — напутствовал её отец. — Твоя сила — твоё проклятие! Когда-то этот дворец может стать твоей клеткой. Ты должна знать, как из неё сбежать.

Тогда маленькая девочка не понимала скрытого смысла в словах отца, но сейчас…

Будучи безусловно преданным императорскому дому вассалом, князь Инари, тем не менее, ставил благополучие дочери превыше всего.

Пробираясь самыми тёмными закоулками, Тэймэй вспоминала не только детали планировки территории дворца, но и вид отца. К моменту, когда она оказалась у ворот тории, которые символизировали переход из мира обычного в мир божественный, план полностью созрел у неё в голове. У ворот уже кипела схватка, где союзные рода предателей теснили разрозненные группки верных вассалов императорского дома.

Золотой гонг снова ударил в призыве о помощи.

— Ну что же, отстаивать честь рода та с музыкой! — хихикнула иллюзионистка и пошла в наступление.