Кодекс Крови. Книга VI (СИ)

То, что он увидел, заставило бога вздрогнуть. Посреди площади перед дворцом японского императорского дома Нэко стоял на коленях Михаил и удерживал на руках окровавленную иллюзионистку с пробитым стрелой животом. Прекрасно осознавая, чем грозят беременным женщинам подобные ранения, Комаро уже хотел было вмешаться, но почувствовал, как используется его кровь. Свой последний шанс на выживание Михаил отдал сыну. Но смутило божество совсем не это. Он просто-таки чувствовал, что сейчас в этом нерождённом ребёнке бьётся искра божественности. Возможно, это временный эффект из-за использования божественной крови, но всё же к малышу нужно будет присмотреться. В перспективе он должен будет стать одним из сильнейших магов в мире.

Уже собираясь покинуть человеческий мир, Комаро заметил, как с мостовой стала подниматься в воздух кровь. Это было похоже на водопад, вдруг изменивший своё течение. Кровь в нём не срывалась вниз под силой земного притяжения, а поднималась вверх в невесомости. Капли сливались в ручейки. Словно хищные змейки, они ластилась к Михаилу, обвивая его. С территории дворца показались преследователи, но замерли, заворожённо взирая на творящуюся магию крови.

А ручейки уже стекали с кистей рук мага на живот азиатке, покрывая плёнкой с ног до головы. Кто-то из преследователей пришёл в себя и натянул тетиву лука, целясь в подругу Михаила. Комаро снова хотел вмешаться, но не успел. Время сперва замедлило свой бег, а после и вовсе замерло.

От преследователей к Михаилу по воздуху плыли странные алые капли. Они превращались вокруг него в непрозрачную сферу. Каждая капля сверкала рубином на солнце, но существовала отдельно от своих товарок. А затем капли стали впитываться в кожу Михаила. Глаза его налились кровью, утратив человечность. На руках удлинились когти, а по телу замерцала едва заметная чешуя.

«Ну ты ещё драконом стань для полного счастья!» — пронеслась мысль у Комаро, но тут же исчезла, когда капли все до единой впитались в его последователя.

Время снова возобновило свой бег, вот только лучник не успел спустить тетиву. Преследователи рухнули на мостовую. Линии их жизни прервались в один момент без видимых повреждений. Только они стояли, наблюдая за страшной и запретной магией, и вот уже бездушными куклами лежат, с немым изумлением взирая в зимнее небо.

Михаил же встал на ноги вместе с азиаткой и тихо произнёс, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Так будет с каждым, кто посмеет позариться на моих близких!

* * *

Я уже давно покинул презентабельный район Киото и шёл по трущобам с Тэймэй на руках. Впереди меня бежала Маура, показывая дорогу к борделю, где находилась мать иллюзионистки и оракул. Сама Тэймэй медленно восстанавливалась за счёт крови, собранной мной с убитых. Но самое главное, внутри неё снова ярко горела искорка жизни. Малыш больше не выходил на связь, видимо, посчитав, что и предыдущего раза хватило с лихвой.

Сам же я усилил тело за счёт крови. Нынче плотность моей кожи могла бы сравниться с драконьей, что и проявлялось время от времени в мерцающих чешуйках. Подобные метаморфозы вызывали опасения, что смена ипостаси может стать не единоразовой акцией, а постоянной возможностью. Особых терзаний это не вызывало, ведь всегда приятно иметь на один козырь в рукаве больше, чем у соперника, но оставались вопросы: «Кто автор аттракциона невиданной щедрости?» и «Чем придётся платить?»

Сие пока было неизвестно.

— У нас тут пленник в себя пришёл, — отозвалась Тильда, — который ударенный на всю голову. Сначала требовал вернуть его домой, угрожал, приказывал, но, получив внушение, заговорил по-людски…

— Вы далеко? — перебил я подругу. — У меня раненная Тэймэй на руках. Надо бы выбираться отсюда.

— Вот ты, засранец, опять всё веселье без нас устроил, — притворно надула губки Тильда, — а если серьёзно, то, что у вас там произошло? Императорский дворец уцелел? Киото на месте? Или, может, мне надо искать воздушный причал посреди новообразованного кладбища?

— Мне глубоко без разницы, что там с императорской семьёй, — отмахнулся от вороха привычных женских расспросов, показывая фрагменты мною увиденного… и услышанного.

— Погоди! Погоди! — запротестовала Тильда. — Чей это голос? Детский!

— Сама как думаешь?

— Да ладно?! — присвистнула эрга. — Ещё не родился, а уже овеществил дракона?!

Тильда рассмеялась по-доброму, искренне и тепло.

— Ох, вы и намучаетесь с ним! Это тебе не со мной в прятки играть! Этот будет ещё из-за углов задницу тебе прижаривать!

— Ну раз вспомнила прятки, значит, и отдадим тебе на перевоспитание! — хихикнул я, вспоминая, как днями и ночами искал Тильду по всем закоулкам собственной башни, когда она только начинала осваивать маскировку.

— Да бро-о-ось! — с опаской отреагировала подруга. — Ну что ты сразу начинаешь? Ну, подумаешь, пару раз ноги ломал да разочек шею, ну и тазик совсем чуть-чуть. Кто старое помянет…

Не успел я отреагировать, как эрга продолжила:

— Я вообще уже где-то над Киото, но здесь какая-то нездоровая активность над воздушным портом и пристанью.