Кодекс Охотника. Книга XXII

А вот следующие воспоминание были уже сложнее. Это была совсем другая картинка. Было другое время, другое место, и другое время года.

Мальчик и девочка, которые ещё не достигли подросткового возраста, стояли во дворе и фехтовали под пристальным взглядом наставника. Эти мечи, которые были у них в руках, я знал — Линкс и Скорпиус.

Младшие дети Галактионовых, которые…

Как будто почувствовав мои мысли, картинка резко поменялась. Ночь, отблески пламени, холодно и сыро. Теперь это был бой. А вокруг звенел металл. Горел огонь. Слышались крики боли и ярости. Чуть подросшие детишки сражались наравне со взрослыми.

Девочка лежала на окровавленном полу, придерживая рукой распоротый живот, а другой рукой сжимая Линкс, который она угрожающе направила в сторону нападавших.

Израненный парень был ещё на ногах и отбивался от наседавших на него взрослых бойцов — бойцов, которые прошли не одну битву, которые точно умели убивать, и которые прямо сейчас не могли справиться со вчерашним ребёнком.

Удар. Финт. Уворот. Ещё удар. И вот еще один смуглый враг, коротко застонав, с пронзённым сердцем падает наземь.

Улыбка озаряет измученное лицо парня.

— Ещё повоюем, сестричка, — улыбнулся он, снова идя в атаку.

Вот только в этот раз неожиданно сверху в него ударила молния невиданной силы. Первый раз парень замер, припав на колено. И первый раз ракурс «камеры» дёрнулся и начал приближаться.

Я понял, что медоед всё это время лежал в стороне, скорее всего раненый или при смерти, потому что он полз к молодому Галактионову. Но с его телом явно было что-то не в порядке.

— Щенок, — раздался знакомый голос.

И «я» увидел молодого, но тем не менее Распутина, который, как гора, возвышался над худеньким ребёнком, что инстинктивно загородил телом свою сестру.

Распутин ухмыльнулся и замахнулся мечом — тем самым мечом, который я в своё время раздробил на куски. Я не понял, что это был за крик, но, судя по всему, это был крик медоеда. Крик скорби и безысходности. И картинка пропала…

А я услышал сильный скрежет. Скрежет своих собственных зубов. Я снова «выпал» в реальность.

— Тварь! — процедил я. — Это же были дети…

Прямо сейчас мне хотелось найти Распутина и забить его голыми руками. Оставить из него измочаленную котлету. Которую потом просто обоссать… Так, Сандр! Спокойно!

Я настолько слился сейчас с медоедом, что уже не мог понять, где мои чувства, а где его. Я мог понять только одно. Распутин не жилец. Это точно!

— Извини, — я кивнул терпеливо ждущему медоеду.

— Ничего, я понимаю, — кивнул тот. — Продолжаем?

— Да, — вздохнул я и прикрыл глаза.

Это была большая просторная библиотека с высокими, до самого потолка, стеллажами, и огромными ростовыми окнами, что давали достаточно света для посетителей. Я узнал это помещение. Это была моя библиотека.