Кодекс самурая

— Так… — Федоренко окинул взглядом собравшихся. — В четверг на моем столе должен лежать исчерпывающий доклад по предложениям Харьковского завода и альтернативному варианту с новой трехместной башней. Возможно, пойдем сразу двумя путями. Решение со старой башней — на краткосрочную перспективу, а с новой — на более отдаленную.

* * *

Кнат проснулся. Чувствовал себя он уже гораздо лучше. Голова почти не болела, и неприятная дрожь мышц тоже отступила, хотя противная слабость во всем теле еще ощущалась. Лейтенант Кри спал, а в кресле напротив сержанта сидел тот самый зараженный, ради захвата которого их отряд высадился на поверхность планеты. Его объемное изображение Кнат хорошо запомнил. Лейтенант продемонстрировал его всем бойцам группы перед началом операции.

— Вам повезло, сержант, — нейтральным голосом произнес зараженный, — трое ваших товарищей погибли, а ваш организм оказался заметно крепче. Моим людям даже пришлось стрелять в вас, чтобы вы не наделали глупостей. Мне жаль, что все произошло именно так. Я не хотел никого убивать, но в сложившейся ситуации у меня не осталось выбора.

— Зачем вы все это мне говорите? — сержант сам удивился безразличию, с которым он воспринимал происходящее. — Все, что вы захотите узнать, я и так расскажу под действием сыворотки правды, а беседовать за жизнь с виртуальным персонажем я не вижу никакого смысла.

— Необходимые мне сведения о команде и состоянии эсминца «Консул Пран» и прибывшего с вами транспорта снабжения я уже получил от лейтенанта Кри, — пожал плечами зараженный. — Прошу прощения, я не представился. Лейтенант Ирс, командующий Лунной базой. Правда, почти все на этой планете знают меня, как советского генерал-полковника Нагулина, но сейчас это не столь важно. Что касается химии, то ее в вашей крови нет, за исключением препаратов, введенных вам по медицинским показаниям. Попробуйте ответить мне заведомую неправду. Например, ответьте «да» на мой вопрос: вы прилетели в солнечную систему на крейсере «Адмирал Кун»?

— Да, — без малейших усилий произнес Кнат.

— Вот видите, я не пытаюсь заставить вас говорить правду, но задать вам несколько вопросов мне все же необходимо. Скажу вам честно, с лейтенантом Кри у меня беседа не сложилась. Он выслушал мои аргументы, но так мне и не поверил, даже понимая, что опровергнуть мои слова не может. Если хотите, могу показать вам запись нашего разговора до того момента, когда мне пришлось прибегнуть к услугам «болтунчика».

— Валяйте, — равнодушно ответил Кнат.

Сержанту было все равно. Что-то сломалось в нем после ранения. Весь этот безумный год в его мозгу подспудно накапливалось странное напряжение, периодически прорывавшееся ночными кошмарами, от которых плохо помогали медицинские препараты. Кнат скрывал от товарищей свое состояние, опасаясь, что его отстранят от несения службы и изолируют в медблоке. Это означало бы полный провал учебной задачи и почти гарантированное увольнение из рядов вооруженных сил Шестой Республики. Иногда кошмары отступали на неделю-другую, и сержант чувствовал себя вполне уверенно, но чем сильнее затягивалась эта непонятная учебная миссия, тем сложнее ему становилось бороться с приступами странных сомнений в реальности всего происходящего. Впрочем, обычно их всё же удавалось подавить усилием воли. Временами, Кната посещали мысли, что он умудрился подхватить заразу, поразившую большинство граждан Шестой Республики, но он тут же напоминал себе, что прекрасно осознает факт своего нахождения виртуальном тренажере и понимает, что его психику всего лишь подвергают очередному испытанию на прочность.

Эта борьба с переменным успехом шла в голове Кната уже несколько месяцев, и до последнего времени сержанту удавалось выигрывать схватку с бунтующим сознанием. Он не мыслил себя без армии, и желание выдержать испытание любой ценой цементировало его волю. А теперь, когда первое и единственное боевое задание десантной секции «Консула Прана» оказалось безнадежно провалено, ему стало все равно. Невидимый стержень, на котором держалась его воля, треснул и сломался. С планами о поступлении на курсы подготовки офицерского состава после такого позорного поражения можно было проститься. Без рекомендации от командира эсминца об этом не могло быть и речи, а какая теперь может быть рекомендация…

Перед креслом Кната развернулся виртуальный экран. Вопросы зараженного и ответы лейтенанта Кри с трудом пробивались через завесу безразличия, в которое все больше погружалось сознание сержанта, но неожиданно что-то заставило его сосредоточиться и прислушаться к диалогу.