Кодекс самурая

«…Сколько часов из этого года вы провели в реальных боевых условиях? Мне вы можете не отвечать, но хотя бы самому себе не лгите. Вы прекрасно понимаете, что ни один здравомыслящий инструктор не станет мариновать бойцов и командиров в тренажерах в течение года ради нескольких суток настоящих тренировок…»

Сколько раз он сам задавал себе этот вопрос, а потом упрямо гнал подступающие сомнения?

«…бойцы, понимающие, что реально их жизням ничто не угрожает, могут успешно тренировать тактическое взаимодействие в бою, оттачивать рефлексы, осваивать новую технику, но никакой проверки морально-психологической устойчивости не получится. Вы же уверены, что все вокруг — фальшивка. Так чего вам бояться, кроме провала учебной миссии? Ради чего командование на год с лишним выдернуло со службы и запихнуло в виртуальные тренажеры сотни тысяч хорошо подготовленных военных? Постарайтесь ответить честно, лейтенант, хотя бы себе самому…»

Дальше Кнат не слушал. Он молча перевел взгляд на лейтенанта Ирса, и тот, словно почувствовав его состояние, выключил запись.

— Сержант, это ведь ваше первое боевое задание за этот год?

— Да, — после секундной паузы ответил Кнат, уже догадываясь, что услышит дальше.

— Значит, лично вы никого не убивали. Возможно, этот факт поможет вам легче принять реальную действительность. Вы знаете, зачем на естественном спутнике этой планеты была построена научная база?

— До нас эта информация не доводилась.

— Ученые Шестой Республики изучали здесь закономерности развития одной из десятков человеческих цивилизаций, обнаруженных в нашей галактике, и пытались понять, почему все они гибнут в двадцатом-двадцать первом веке по местному летоисчислению.

— Я что-то слышал об этом, но мы ведь живы. Значит, есть путь, позволяющий избежать всех опасностей, и мы им успешно… — Кнат неожиданно замолчал и обессиленно откинулся на подголовник кресла. — Вы хотите сказать…

— Да, сержант, чуть больше года назад пришла наша очередь умирать.

— Я не верю! — Кнат резко мотнул головой, отчего в нее резким толчком вернулась боль. — Это просто невозможно! Я отлично помню, как наш экипаж получал тренировочную задачу и занимал места в капсулах вирттренажеров! Это все ненастоящее! И вы тоже только набор пикселей…

— Вспомните, сержант, разве именно тогда вы получили вводную о том, что планеты Шестой Республики подверглись тотальному заражению неизвестной болезнью? Или, может быть, это произошло позже?

— Не сразу… — неуверенно ответил Кнат, — я… я не помню, когда именно была поставлена эта задача. Кажется, до нас ее доводил командир эсминца уже в открытом космосе, но… я не уверен.

— То, что произошло с вами и вашими товарищами, называется виртуальным психозом. Ваши вирттренажеры были переведены на новейшую, но недостаточно проверенную технологию «Вирт-N». Передовой метод нейростимуляции позволял добиться недостижимой ранее степени достоверности виртуальной реальности…

— Нет! — рассудок Кната продолжал цепляться за созданную им самим, но неудержимо расползающуюся реальность. — Мой командир вам не поверил, а значит, и я не должен слушать этот бред! Никто из моих товарищей не поверил бы вам!

— Вы правы, — неожиданно легко согласился зараженный. — К сожалению, шанс вернуться в реальность есть лишь у очень немногих пораженных виртуальным психозом. Скажите, сержант, вы получили новую капсулу виртуального тренажера одновременно с остальными членами экипажа «Консула Прана»?

— Да. Но в ней произошел какой-то сбой. Техники сказали, что это заводской брак, и пока неисправность устраняли, я использовал одну из старых капсул, переведенных в резерв. Новый тренажер я опробовал только за две недели до…

— Вам очень повезло, сержант. Ваш мозг подвергся гораздо меньшему воздействию, и это позволило вам сохранить способность мыслить критически.

— За чем я вас слушаю? Зачем? — Кнат окончательно потерял самообладание, — Меня спишут! Кому нужен сержант с неустойчивой психикой? Прекратите! Я не хочу больше с вами говорить.