Кодекс самурая

— Не могу сказать, что разделяю вашу радость, — после секундной паузы ответил Рихтенгден, — но мы с полковником готовы вас выслушать.

«А куда бы вы делись?» — я усмехнулся про себя, но вслух сказал совершенно другое:

— Времени у нас немного, так что перейду сразу к делу. Мне известно, что с вашим начальством вышел на связь некий чрезвычайно информированный субъект, готовый делиться сведениями о перемещениях войск и других действиях противников Германии. Он серьезно помог вам в разгроме Мальтийского конвоя и до последнего времени исправно снабжал вермахт сведениями о подготовке Красной армии к сражению за Днепр. Надеюсь, вы не будете отрицать этот очевидный для нас троих факт?

— Допустим, — медленно кивнул Рихтенгден, и в его взгляде я уловил искру беспокойства.

— Вот только этот поток информации неожиданно прервался, — я обозначил на лице легкую улыбку. — Я не прошу вас подтвердить или опровергнуть мои слова. У нас не допрос, а беседа, но мне бы хотелось, чтобы вы знали, что я в курсе возникшей у вас проблемы.

— Просто в курсе или являетесь ее причиной? — уточнил Шлиман.

— Думаю, вы сами знаете ответ. Впрочем, для нашей беседы это не столь важно, а важно то, что на бесплатные советы неизвестного доброжелателя Германия больше рассчитывать не может.

— Это только слова, — пожал плечами Рихтенгден.

— Несомненно, — не стал я спорить, — но очень скоро вы сможете убедиться в моей правоте. Поэтому не буду задерживаться на этом предмете. Скажите, господа, вы отдаете себе отчет в том, что Германия уже проиграла эту войну?

— Чуть больше года назад не так далеко от этих мест я задавал такой же вопрос вам, — усмехнулся Шлиман. — Тогда вы носили форму младшего лейтенанта, насколько я помню. Положение Красной армии на тот момент выглядело гораздо печальнее, чем то, что сейчас имеем мы. И даже тогда вы отказывались признать неминуемое поражение СССР. Чего же вы хотите от нас, герр генерал?

— Не более чем трезвого взгляда на вещи, — пожал я плечами. — Геринг ведет Германию в ту же пропасть, в которую тащил за собой немцев Гитлер. Вы убили одного сумасшедшего фанатика, на место которого сел другой, может и не сумасшедший, но тоже фанатик. Не сегодня, так завтра в войну на стороне СССР и Англии вступит США. И не забывайте, что помощи извне у вас больше нет. Скажите, господа, вы уверены, что хотите увидеть, что будет с вашей страной через год, если вы и дальше будете продолжать в том же духе?

— Это беспредметный разговор, господин Нагулин, — твердо ответил Рихтенгден. — Если это все, что вы хотели нам сказать, то нет никакого смысла его продолжать.

— Это не всё. Давайте начистоту. Я прекрасно знаю о том, какую роль вы оба сыграли в смерти Гитлера. И имя Хённинг фон Тресков мне тоже о многом говорит, как и фамилии других причастных к заговору лиц. Мне их назвать?

— Это лишнее. Продолжайте, герр генерал, мы вас внимательно слушаем.

— Повторюсь. Геринг ничем не лучше Гитлера. Смена главы Рейха могла послужить козырем в переговорах о заключении сепаратного мира с Британией, но сейчас это уже невозможно — Геринг сделал англичанам слишком больно, отправив на дно Мальтийский конвой. Верхушка Рейха не понимает, что в этой борьбе нет шанса на победу. Единственный путь к спасению для Германии лежит через смену правящей элиты. Геринг, Гиммлер, Геббельс, Борман, Кейтель и даже Канарис и Гальдер должны сойти со сцены и уступить место новым людям, способным остановить войну и заключить мир с СССР и Британией на приемлемых для немцев условиях. Единственная альтернатива этому — безоговорочная капитуляция Германии через год-полтора, а может и раньше. Почему я говорю об этом с вами? Да потому, что неплохо вас знаю. Вы уже доказали, что способны на решительные действия, и я не сомневаюсь, что задача спасения вашей страны от краха и унизительного поражения вам по силам.

— А вам это зачем, господин Нагулин? — задумчиво произнес Рихтенгден, — Если вы так уверены, что за год-полтора сокрушите Германию, то для СССР куда выгоднее закончить войну полной победой, захватив всю Европу. Какой смысл о чем-то договариваться с нами и в итоге получить заведомо менее привлекательный результат.

— Не забывайте о цене такой победы, господа. В этой мясорубке погибнут еще миллионы моих и ваших сограждан.

— Не сомневайтесь, так и будет. И это еще очень скромная оценка, — неожиданно согласился со мной генерал.

— Атомная бомба? — я усмехнулся, с интересом рассматривая резко напрягшихся немцев. — Вы не успеете. И американцы тоже не успеют.

— А вы?

— А мы не станем использовать это оружие, даже если окажемся первыми. По крайней мере, против других земных государств.

— Вы так уверенно говорите от имени руководства СССР?