Кодекс скверны. Предтеча

За две недели в бегах они сменили восемь ночлежек, чтобы запутать следы. Но теперь нужно оставаться на одном месте, превратившись в неподвижную мишень, и уповать на везение.

Богам молиться бесполезно: они либо мертвы, либо обезумели в своей кровожадности. Кэтт до сих пор злится, что не позволил взять с собой ту проклятую статуэтку Карны. Как можно вообще в неё верить после такого?

Из вороха тряпок, свитых гнездом прямо на полу, заплакала Роуз. Нил склонился над импровизированной колыбелью и взял малышку на руки. Укачивания не помогали. Роуз голодна, а Кэтт всё ещё не вернулась с рынка.

Не стоило её отпускать, но выбора не было: детей нужно чем-то кормить. Последние запасы еды закончились ещё утром.

Старший, привлечённый плачем сестрёнки, нерешительно подошёл к отцу и протянул грубо вырезанного солдатика. Нил с нежностью потрепал сына по волосам и улыбнулся: растут защитники для маленькой Роуз. Детям не важна внешность, как-то уж иначе они смотрят на мир. Во всяком случае, до тех пор, пока взрослые не вобьют им в голову предрассудки.

Правильно ли он поступил, подвергнув опасности всю семью? Если ищейка выйдет на них, надеяться будет уже не на что. Роуз заберут, а их с Кэтт казнят. В лучшем случае ребят отправят в сиротский приют, а в худшем… Об этом даже думать страшно. Свидетельства, выданные Дозором, превратятся в бесполезную бумажку, мальчишек без суда и следствия отправят в Легион.

Нил отогнал навязчивые мысли: нет, всё будет хорошо. Перо придёт за ними. Иначе и быть не может.

По протяжному скрипу прогнивших ступеней и знакомому ворчанию, Нил догадался: это Кэтт. Ребятишки запрыгали по тесной комнате, радуясь, что мама наконец вернулась. Он беззлобно приструнил распоясавшихся проказников и поспешил навстречу жене. Если Роуз не успокоить, она всю округу на уши поставит.

– Покорми её, – он перехватил одной рукой тяжёлые сумки и отдал кричащую дочь жене.

На лице Кэтт промелькнула едва заметная тень. Вокруг глаз пролегли тёмные круги, измученное лицо жены осунулось и будто даже постарело. Удивительно, но только сейчас он заметил морщинки у глаз.

Ни сказав ни слова, она обнажила грудь. Роуз тут же жадно впилась в сосок, принялась громко причмокивать.

– Долго ты, – Нил бросил по яблоку сыновьям.

Ни одному из них поймать фрукт не удалось. Яблоки покатились по полу, но это ничуть сорванцов не смутило и уже вскоре они с довольными рожицами уплетали гостинцы за обе щёки.

– Рынок же не на соседней улице. И так еле дотащила, – отозвалась Кэтт, не оборачиваясь. – Есть охота. Отнеси крупу старухе, пусть сготовит похлёбку. Сил совсем нет.

– Да я и сам…

– Ну уж нет, – перебила Кэтт. – Переводить еду по чём зря я не собираюсь.

Нил улыбнулся. Да, стряпуха с него никудышная. Даже подыхающая от голода собака не захочет есть его похлёбку. Она то пригорает, то не дозреет, а то и вовсе пересоленная выходит. Лучше и правда попросить старуху.

Одинокая хозяйка, которой давно уже перевалило за седьмой десяток судя по многочисленным морщинам и мелко трясущимся рукам, с радостью согласилась помочь и уже начала что-то рассказывать о былых временах, но Нил вежливо откланялся, сославшись на срочные дела, и поспешил наверх. Выслушивать часами нудную болтовню он не собирался.

Кэтт сидела у окна, прижимая к груди дочь. Завидев Нила, быстро вытерла ладонью глаза и отвернулась. Понять её было несложно. В один миг она потеряла всё. Такое не каждая вынесет. Впереди одна неизвестность: удастся ли уйти от Легиона? Куда их приведёт Перо? Смогут ли они там выжить?

Да и самому становится не по себе при мысли о будущем. Но если слухи хотя бы наполовину правдивы, есть шанс начать всё заново в безопасном месте, где такие же беглецы нашли убежище от кровавой лапы закона. В месте, где дети-осквернённые растут в своих семьях, где их не сковывают в цепи или, того хуже, превращают в бездушные орудия убийства. А там как-то уж справятся. Ноги-руки есть, а остальное приложится со временем.

Кэтт дождалась, пока дочь насытится и уснёт, шикнула на вновь расшумевшихся мальчишек и опустила малышку обратно в люльку.

Нил ласково приобнял жену за плечи:

– Осталось недолго, родная. Потерпи чуть-чуть.

– Я так больше не могу, – устало прошептала она. – Взгляни на детей. Совсем исхудали. Посмотри, во что мы превратились! Прячемся, как крысы по норам.

– Скоро у нас будет новый дом. Всё наладится, – он коснулся её руки и заглянул в покрасневшие от слёз глаза. – Нам нужно быть сильными ради нашей Роуз.

– А они не наши дети? – Кэтт кивнула в сторону сыновей. – Ты подумал, что с ними будет, если с нами случится что?

– Прошу, не начинай…

– Не начинать? С чего ты взял, что это место вообще существует? А если и существует, какие там условия? Безопасно ли?

– Мы обсуждали это и не раз, – Нил раздражённо отдёрнул руку. – Роуз останется с нами. Разговор окончен.

Кэтт поджала губы и отвернулась. Плечи затряслись в беззвучном рыдании. Ничего, свыкнется. В ней говорит страх. Когда поймёт, что пути назад нет, полегчает. Ей просто нужно время.