Кодекс скверны. Предтеча

Сразу вспомнился тот день, когда они, выходя из Храма Песен, наткнулись на продавца безделушек. Кэтт не смогла пройти мимо статуэтки любимой покровительницы и уже через час богиня украшала скромный домашний алтарь. Она верила: только благодаря Карне у них родились здоровые дети. Нил и не спорил. Религиозным его не назовёшь, но то, что беда обходила их дом стороной, вселяло надежду. Может и правда молитвы помогают?

Он чиркнул спичкой и зажёг свечу.

– Милостивая Карна! Если ты меня слышишь, прошу, помоги Кэтт! – зашептал он богине. – Сжалься над ней и над ребёнком!

Молиться не умел, но в отчаянии готов был даже лбом о землю, лишь бы боги услышали, лишь бы молитвы сработали. Если всё пройдёт благополучно, он не пожалеет всех накоплений и пожертвует Храму без раздумий. Дом может подождать, самое ценное – за окном, беззаботно хулиганит у старого дерева.

Нил подошёл к узкой лестнице и заглянул наверх. Через закрытую дверь раздался очередной крик, а за ним приглушённый возглас повитухи. Он замер, затаив дыхание и вслушиваясь в каждый скрип половиц.

Неужели всё закончилось? Но почему так тихо? Будто в ответ, прерывистый плач младенца заполнил дом. Счастливый Нил, бубня под нос слова благодарности Карне, бросился наверх и застыл у запертой двери. Постучаться не решился: сами позовут.

От любопытства распирало: он так хотел дочь, маленькую Роуз, чтобы точь-в-точь как мать, с рыжими кудряшками и задорно вздёрнутым носиком. Но если снова мальчишка, не беда. Меньше от этого любить не будет. Он всегда мечтал о большой, дружной семье, и пусть жили они небогато, но бедствовать им никогда не доводилось. У них было всё необходимое и даже умудрялись откладывать на новый дом попросторнее.

От волнения тряслись руки. Он переминался с ноги на ногу у спальни и каждая минута ожидания казалась длинною в час.

Ребёнок притих, повитуха неразборчиво затараторила, а Кэтт от чего-то заревела навзрыд.

Да что там происходит? Почему она плачет? Что-то с ребёнком? Нил нетерпеливо забарабанил в дверь, потребовал, чтоб впустили.

Замок щёлкнул. На пороге показалась пухлая женщина с бледным лицом, и, бросив от чего-то виноватый взгляд, молча протянула новорождённого, тщательно завёрнутого в пелёнки.

– Что с моей женой?

Не глядя, он бережно прижал кряхтящий свёрток к груди.

– Всё в порядке. Крепкая она у вас. Через день будет бегать, как ни в чём ни бывало. Но… – она запнулась и посмотрела оторопевшему Нилу в глаза. – Поймите, я обязана уведомить Надзор. Сами знаете, чем грозит укрывательство. Мне правда очень, очень жаль.

Он ещё не до конца осознал услышанное. О чём она говорит? Причём здесь Надзор?

Повитуха грустно покачала головой и едва слышно добавила:

– У вас дочка.

На этих словах она тихо притворила дверь, оставив его наедине с притихшим младенцем. Смутные подозрения медленно прокрадывались в душу. В сердце снова тоскливо заныло. Только не это, умоляю, только не это!

Дрожащими пальцами он откинул пелёнку и из груди вырвался тяжёлый стон. Возглас комом застрял в горле, грудь сдавило раскалённым обручем. Ему вдруг захотелось закричать, да так, чтоб стены задрожали, так, чтобы боги услышали его боль и сотворили чудо. Но вместо этого он опустился на ступень лестницы и тихо зарыдал.

Младенец, потративший последние силы на первый в своей жизни крик, крепко спал.

Немного успокоившись, Нил вытер рукавом глаза и коснулся серой, гладкой, как у змеи, кожи дочери. Мелкие чешуйки плотно прижимались друг к другу, тускло переливались. Плоский нос малышки едва заметно вздрогнул, иссиня-чёрные губки скривились, но глаза так и остались закрытыми.

Его маленькая Роуз, такая беззащитная и такая… непохожая на других.

Скорее всего он бы так же боялся и ненавидел осквернённых, как и многие другие, не случись с ним беды лет двадцать назад. Будучи ещё мальчишкой, у которого едва появился пушок над верхней губой, угораздило поддаться на уговоры друга и пойти на безумную авантюру. Вообразив себя бесстрашным воином, он выкрал отцовский меч и на пару с таким же безмозглым товарищем отправился в пустоши.

Туннель пересекли благополучно, даже не представляя, как им на повезло не встретить какую-нибудь пакость по пути. Но заигрывать с удачей не самая хорошая идея и в конце концов они нашли своё приключение. Точнее, оно нашло их первыми.

Псов заметили не сразу, а когда поняли, какая опасность им грозит, бежать было уже поздно. Отцовские мечи, которые и держали-то в руках несколько раз в жизни, оказались бесполезным куском железа.

Он никогда не забудет тот ужас, что испытал в те бесконечно долгие минуты. Закрыв глаза, чтобы не видеть оскаленные пасти тварей, он принялся молиться всем богам подряд, но не боги пришли на помощь, а те, кого презирали даже самые жалкие представители уличного отребья.

Двое осквернённых, охотившиеся неподалёку, быстро расправились с псами и, пожурив мальчишек за легкомысленность, отвели назад в город, травя по дороге байки о монстрах, обитающих в пустошах.