Кодекс скверны. Предтеча

«В соответствии с правками о частной организации Осквернённый Легион, гражданином государства является каждый, получивший документ от Надзора над Генетической Чистотой Граждан, подтверждающий право называться человеком. Любая попытка подделать документ или выдать другое лицо под именем, значащимся в документе, карается двадцатью годами лишения свободы без права на апелляцию и досрочного освобождения».

«Заветы потомкам», 06.011

Ровену не радовали ни нежный аромат гиацинтов, огненным ковром покрывавших сердцевины идеально круглых клумб, ни весёлое щебетание птиц, ни радужные блики воды, которая с журчанием разливалась по каменным лепесткам фонтана.

И всё же Королевский Сад оставался для неё маленьким оазисом в бескрайней пустыне суровой реальности. Раньше она часами напролёт проводила за чтением в тени старого дуба, беседовала с приятельницами или самозабвенно мечтала о будущем. Но вся эта беззаботная жизнь осталась в прошлом. После случившегося, невозможно думать ни о чём, кроме как о дальнейшей судьбе. Уже ничего не будет как прежде и было бы наивно полагать, что вся эта пышная роскошь зелени и благоухание пёстрых цветов помогут отвлечься хоть на минуту. Впрочем, она пришла сюда с другой целью.

Ровена сразу же направилась вглубь сада, одаривая редких прохожих скупой улыбкой и короткими приветствиями. Там, в маленькой рощице, почти у ограды, можно спрятаться от посторонних глаз, не рискуя быть кем-то услышанной или втянутой в очередную пустую болтовню.

Опустившись на траву у старого клёна, она прислонилась спиной к широкому стволу. Восемьдесят Третья остановилась чуть поодаль.

– Присядь рядом, – попросила Ровена.

Поколебавшись, та опустилась на землю в нескольких шагах, то и дело оглядываясь по сторонам с видом нашалившего ребёнка.

– Я долго думала над твоими словами, – помолчав, произнесла Ровена. – Ты права, нельзя опускать руки, чтобы ни случилось.

– Рада это слышать, госпожа! Но… – Восемьдесят Третья запнулась.

– Говори, не бойся меня обидеть, – заверила Ровена.

– Я чувствую ваши сомнения.

– Интересно! А что ещё ты можешь сказать?

Телохранительница прикрыла глаза и сосредоточенно застыла:

– Вы боретесь с собой, не верите в свои силы.

– И что бы ты мне посоветовала?

Восемьдесят Третья удивлённо посмотрела на Ровену. Её миндалевидные глаза, единственное, что не скрывала маска, задумчиво сощурились:

– Наверное, бросить это пустое дело и прислушаться к своим истинным желаниям.

– А если эти желания могут привести к беде?

– К беде?

– Предположим, к смерти.

– Если они того стоят, госпожа, – пожала плечами она, – но, думаю, вы выбрали неподходящего советчика.

– Ошибаешься, ты именно та, кто мне нужен. И всё же, я не понимаю, зачем намеренно делать то, что скорее всего убьёт тебя? Какой в этом смысл?

– Мы все умрём рано или поздно. Важнее всего, что мы сможем рассказать Госпоже Смерти по пути на ту сторону.

– А зачем ей что-то рассказывать?

– Дорога до Земель Освобождённых очень долгая.

– Значит, Смерть любит хорошие истории? – усмехнулась Ровена.

– Ради них она и выбирает, кого проводить. И это великая честь!

– Разве она не всех провожает?

– Нет, госпожа. На всех у неё точно времени не хватит.

Удивительные создания эти осквернённые. Боги свободных отвернулись от них, и те нашли своего, причём, похоже, более реального, чем пантеон, которому молится всё Прибрежье. Что может быть проще: проживи славную жизнь и удостоишься чести встретиться со Смертью на равных. И никакого тебе Тейлура с его бесконечным списком грехов, никаких храмов и хвалебных од. Только ты, Смерть и твоя история.

– Я хочу спросить тебя о чём-то, только пообещай, что будешь предельно откровенна.

Восемьдесят Третья подозрительно нахмурилась:

– Не могу пообещать наперёд, госпожа. Я ведь не знаю, о чём вы спросите.

– Хорошо, давай поступим так: если ты не будешь готова ответить, просто скажи об этом. Или промолчи. И будь добра, избавь меня от вида этой треклятой маски.

Восемьдесят Третья огляделась по сторонам и, убедившись, что рядом никого, выполнила просьбу. Ровена удовлетворённо кивнула, отметив едва затянувшуюся рану на нижней губе и небольшой синяк на широкой скуле собеседницы.

– Должно быть, больно? – она с сочувствием кивнула на рассечённую губу.

– Просто царапина, – смутилась Восемьдесят Третья. – Не обращайте внимания.

– Ладно… Скажи мне, ты бы хотела стать свободной?

– Это невозможно! – отрезала она. – Осквернённым нет места среди людей.

– Для одного может и нет, – согласилась Ровена. – А если допустить, что у каждого из вас вдруг появится такой шанс?

– Я не понимаю.

Кажется, говорить с ней намёками не лучшее решение.

– Представь, что у тебя есть возможность стать свободной вместе со всеми твоими собратьями. Но для этого придётся пойти против хозяев и даже Легиона. Решилась бы ты на такое?

– Простите мне мою грубость, госпожа, но вы, кажется, не понимаете, о чём говорите, – Восемьдесят Третья поджала губы.

– Объясни.