Кодекс Защитника

Разведчики бросились врассыпную, и уже через несколько секунд на броне «тридцатьчетверки» не осталось никого, кроме Макарова и отца Михаила. Неожиданно для себя Макаров услышал в наушниках незнакомый ему голос:

– Братишка, расслабься! Вертолет мой!

– Я – «Беркут», – ответил Макаров. – С кем разговариваю?

– Я – «Трехсотый».

Макаров узнал голос капитана Петрова, командира дивизиона зенитно-ракетного комплекса «Бук-300», их соседей по дислокации, но на всякий случай задал ему контрольный вопрос:

– Понял тебя, «Трехсотый». Что мы с тобой на Новый год пили? Помнишь?

– Как не помнить! Коньячок «Московский» – пять бутылок, ящик водки «Столичной», а дамам вино было, «Алиготе», три бутылки. Хорошо погуляли, правда?!

Макаров усмехнулся.

– Не то слово, брат!

Список алкогольных напитков был точным. И его могли знать только он и Петров. Значит, все в порядке. Их прикроют.

Их разговор слышали все. В том числе и противник! И они также знали силу удара «Бука-300». Уже через минуту на связь с Макаровым вышел командир американского спецназа:

– Говорит Колман! Вызывает на связь командира русского спецназа. Вы находитесь в зоне нашей ответственности и превышаете свои полномочия! Вы должны немедленно покинуть территорию города и доложить о своем проступке вышестоящему руководству.

«Хрена с два! – мысленно ответил Макаров. – Это еще бабушка надвое сказала, кто свои полномочия нарушает!»

Вслух же он сказал следующее:

– Говорит Иванов! В зоне конфликта запрещены полеты любых воздушных судов, а также до одиннадцати часов дня появление любых военных подразделений. Объясните, пожалуйста, почему ваши железные солдатики находятся здесь?

– Произошел взрыв бытового газа, – услышал в динамике Макаров голос того, кто назвался Колманом. – У нас есть задача выяснить причину и не допустить рецидива. Наши машины не являются военным оборудованием. Мы мирные строители.

«Ага, так я тебе и поверил!» – хмыкнул Макаров, а в микрофон произнес:

– Ну а мы, бригада аварийно-коммунальной службы, должны устранить протечки бытового газа и оказать помощь пострадавшим, если таковые имеются.

В наушниках Макарова послышался чей-то смешок и шепоток:

– Ага, прокладки новые поставить!

Не смущаясь, что его могут услышать, Макаров прикрикнул:

– Я же сказал, на связь не выходить! Всем сменить позиции и приготовиться к бою!

Смех прекратился.

* * *

Генерал Джонсон еще раз с недоумением прослушал запись коротких переговоров между неизвестным командиром русских и командиром отряда зачистки майором Фридманом – так на самом деле звали Колмана – и поднял глаза, чтобы на огромном мониторе увидеть живую многослойную картинку поля предстоящего боя, которая напрямую передавалась с камеры видеонаблюдения вертолета.

– Ничего не понимаю, – сказал он, глядя на Гарри Кисенгера, с невозмутимым видом стоящего рядом. – Откуда здесь русские? Почему у них есть «тигр»? Вы же сказали, что связывались со штабом северной группировки и договорились, что они не будут реагировать на наши активные действия.

Гарри Кисенгер пожал плечами:

– Я понимаю не больше вашего. Вы же сами слышали, как генерал Кривошеин клятвенно пообещал мне, что не заметит нашего присутствия.

Генерал Джонсон надул губы:

– Ну да, было.

Он покосился на начальника аналитического отдела, сидящего за компьютером.

– А вы что скажете, Вилли?

Аналитик поправил очки и ответил:

– Сейчас! – после чего нажал на клавиатуре кнопку «Enter». По экрану монитора побежали картинки, фотографии, буквы, цифры. Специальная программа просканировала изображение в автоматическом режиме, и через секунду компьютер уже знал по фотографиям практически все о личном составе подразделения русских.

Имена, фамилии, музыкальные и сексуальные предпочтения, семейное положение, а также номера мобильных телефонов и других средств связи вплоть до адресов. Каждый из солдат до призыва в армию так или иначе засветился в социальных сетях, рассказал о своих пристрастиях, и вот теперь эти данные стали достоянием военных аналитиков. На их основании был нарисован психологический портрет отряда в целом и каждого солдата в отдельности.

Еще через секунду компьютер выдал, что против отряда зачистки майора Фридмана выступает разведывательно-диверсионный взвод, которым командует старший лейтенант Макаров, а командиром «трехсотых», обеспечивающих противовоздушную оборону, был опознан по голосу капитан Петров. В это же время другой компьютер просчитывал силу огневого удара взвода, «Тигра-34» и дивизиона «Бук-300».

Вся эта информация была выведена на экран отдельного монитора в форме графика и таблицы, которые тут же распечатали на бумаге.

Аналитик вручил генералу математическую раскладку предполагаемого боя и прокомментировал:

– Не вдаваясь в подробности, можно сказать, что позиционный бой мы выиграем приблизительно с восьмидесятипроцентной вероятностью, но назад вернуться все равно никто не сможет, а значит, в стратегическом плане мы проиграем.

– Это еще почему? – встрял в разговор Кисенгер.

Аналитик посмотрел на генерала, но тот разрешаю-ще кивнул. Аналитик продолжил: