Кодекс жизнетворца

Лофбайель попытался заговорить, но страх лишил его дара речи. Френнелеч перевел взгляд на старшину суда.

- Хочет ли кто-нибудь выступить в защиту обвиняемого? - сказал старшина. Тирг снял свою шляпу из алюминиевой сетки и, сжимая ее, медленно встал.

- Кто выступит в защиту обвиняемого? - спросил Френнелеч.

- Тирг, отшельник из леса, он называет себя другом обвиняемого, ответил старшина.

- Говори, Тирг, - приказал Френнелеч.

Суд и члены Совета ждали. После недолгого замешательства, вызванного отыскиванием подходящих слов, Тирг осторожно заговорил:

- Прославленные члены Высшего Совета и члены суда, нельзя отрицать, что кое-что из сказанного здесь сказано поспешно и необдуманно; если бы была возможность взвесить и поразмыслить, они не были бы сказаны. Правда и правосудие - это дело суда, и каков бы ни был приговор, я не буду его оспоривать. Но почтительно замечу, что обвинение в ереси нуждается в дальнейшем рассмотрении, и мудрейшие и старейшие кроаксийцы со мной согласятся. - Он посмотрел на лица судей и слегка приободрился, убедившись, что его слушают.

- Ибо по определению, как нам сказано, ересь есть отрицание истины Святого Писания. Но нужно показать, какое утверждение Святого Писания отрицалось? Мы таких утверждений не слышали, и никто таких утверждений обвиняемому не приписывал. Напротив, и обвиняемый и обвинитель просто задавались вопросами. Поскольку вопрос сам по себе не предполагает ответ, никаких утверждений не было сделано, и обвинение в ереси не может быть доказано.

Некоторые члены Совета вопросительно поглядывали друг на друга, другие негромко переговаривались. Похоже, по крайней мере некоторые из них увидели дело в новой перспективе. Впервые ощутив искру подлинной надежды и приободрившись, Тирг поставил свою шляпу, сделал просительный жест и продолжал.

- Далее, с разрешения суда, я представил бы не третью альтернативу двум предложенным - ученый обвинитель заверил нас, что третьей альтернативы быть не может, - а скорее предположение, что вторую альтернативу можно разделить на два варианта, а именно: либо мир круглый, либо на рассказы путешественников нельзя опираться. Таким образом, доводя доказательства до абсурда, давая возможность своим ученикам выбирать, обвиняемый на своих уроках показывал относительность истины и невозможность опираться только на данные чувств.

На некоторых жрецов это произвело впечатление, даже выражение Френнелеча чуть смягчилось. Тирг продолжал:

- Последнее мое замечание о том, что в своей должности королевского картографа обвиняемый оказал ценные услуги Его Ве... - Тирг уловил недовольное выражение Френнелеча и тут же поправился: - народу Кроаксии, которые особенно важны в наши дни, когда нам угрожают враги из-за рубежа. Если Жизнетворец в своей бесконечной милости послал нам картографа, мы должны хорошо подумать, прежде чем оказываться от Его дара.

С этими словами Тирг сел и обнаружил, что дрожит. Совет погрузился в обсуждение и после долгих разговоров и покачивания головами Френнелеч призвал всех к тишине и провозгласил:

- Приговор Совета: обвиняемый виновен в безответственности, неуважении и святотатстве, недопустимых у простого робосущества и тем более нетерпимых у учителя. - Он помолчал. - Обвинение в ереси, однако, отвергнуто. - Лофбайель покачнулся и облегченно вздохнул. В комнате послышались возбужденные возгласы, Рекашоба гневно отвернулся, а Гораззоргио злобно взглянул на Тирга. Френнелеч продолжал: - Суд решил проявить снисходительность и приговорил обвиняемого к конфискации четверти его имущества; две яркости обвиняемый должен предаваться покаяниям в общественном месте; вслед за тем он навсегда лишается права преподавать, писать материалы для публичного распространения и вообще распространять свои идеи, мысли и мнения в обществе и во всех связанных с этим видах деятельности. Заседание закрывается.

- Встать! - приказал старшина. Все стояли, пока Френнелеч спускался со своего трона и выходил из помещения в сопровождении своих помощников и служителей. После почтительной паузы с молчаливым достоинством стали выходить остальные члены суда. Когда его уводили, Лофбайель коротко кивнул и умудрился благодарно улыбнуться другу. Вокруг заговорили, присутствовавшие поодиночке и группами направились к выходу.

Гораззоргио подошел к Рекашобе, который собирал свои документы, глядя вслед уходящему Тиргу.

- Кто это? - негромким угрожающим голосом спросил Рекашоба. - Что ты о нем знаешь?

- Боюсь, что мало, - ответил Гораззоргио. - Он живет вдали от города, в лесу под горами. Но я слышал, что он занимается Черным Искусством и колдовством. Я порасспрашиваю.

- Да, - проворчал Рекашоба. - И следи за ним. Собери все факты и свидетельства. Нужно быть уверенным, что его-то уж красноречие не спасет, когда он предстанет перед судом Совета.

6