Кодекс звезды

В городе, конечно, заметили, что московский гость уделяет молодой докторше много внимания. Но и то, что делает он это очень элегантно, не выходя за рамки приличий, отмечали тоже.

Этот день не мог не прийти, и он пришёл…

Как ни старался Жехорский вести себя, как обычно, у него это получилось не очень хорошо, потому что Евгения, перед тем как им расстаться, спросила:

— Вас целый день что-то тревожит. Скажите мне, что?

Жехорский потупил взор.

— Я не хотел… но раз вы всё равно заметили…

Он поднял глаза.

— Завтра утром за нами, за мной и дочерью, придёт катер из Севастополя. Так что сегодняшняя наша встреча была последней, Евгения Владимировна.

— И вы хотели уехать, не попрощавшись?! — воскликнула Евгения, глаза которой тут же наполнились слезами.

— Я думал, так будет лучше для нас обоих.

Жехорский понимал, что произносит банальность, тогда как сейчас требовались совсем другие слова, но он их не находил.

Евгения бросилась ему на шею и прильнула к губам губами в затяжном поцелуе. Потом так же резко отстранилась. Когда Жехорский сделал попытку её удержать, воскликнула:

— Не делай этого! И ничего не говори, только слушай. Ты был совершенно прав, когда решил уехать, не попрощавшись. Это я всё испортила своим глупым любопытством! А затем я поступила и вовсе дурно, не надо тебе повторять моей ошибки. Да, теперь для нас обоих очевидно: мы любим друг друга. Но вместе нам не быть, ты это понял раньше меня, а я… я такая дура! — Она с трудом сдерживала рвущиеся из груди рыдания. — Прости меня за эту слабость, и… прощай!

Евгения повернулась и побежала к дому, а Жехорский остался стоять на месте, не делая больше попыток её остановить.

Севастополь

Генерал армии Жехорский стоял на Графской пристани в компании старших офицеров Черноморского флота, когда ему вручили бланк телеграммы. На приклеенных к бланку полосках Жехорский прочёл:

ПАНАС РАЗБИЛСЯ СКАЛАХ ТЧК

ОЧЕНЬ ПЛОХ ТЧК ХОЧЕТ ВАС ВИДЕТЬ ТЧК

УМОЛЯЮ ЗПТ ПРИЕЗЖАЙТЕ ВСКЛ ЕВГЕНИЯ

Жехорский сложил бланк и обратился к комфлота:

— Мне срочно нужно попасть в Ялту!

— Посыльный катер в вашем распоряжении, — без колебаний ответил моряк, — можете выйти в море немедленно!

— Спасибо! — поблагодарил Жехорский. — Я так и поступлю.

— Когда вас ждать обратно? — спросил адмирал.

— Пока не знаю. Через день, может, через два. Да, передайте это дочери, — Жехорский протянул бланк телеграммы. — Так она скорей поймёт причину моего отъезда.

Анна-Мария стояла в раздумье над разложенными на кровати гостиничного номера нарядами, прикидывая, какой наденет сегодня вечером на бал в Морском собрании, когда в дверь постучали.

— Войдите!

Девушка повернулась лицом к двери. Вошёл моряк в форме капитан-лейтенанта, доложил:

— Полчаса назад генерал армии Жехорский отбыл на посыльном катере в Ялту!

— Как это, отбыл… — не поняла Анна-Мария, — зачем?

— Не могу знать! — ответил моряк, потом протянул девушке бланк телеграммы. — Вот. Товарищ генерал армии приказал передать вам.

Анна-Мария развернула бланк, прочла и с досадой ударила кулачком по столу.

— Вот чёрт!

Посмотрела на ошарашенного моряка.

— Извините, товарищ капитан-лейтенант, если мои слова резанули вам по ушам. Просто здесь, — она помахала бланком, — содержится крайне неприятная для меня информация. Кстати, что там бал?

— Состоится в намеченное время! — ответил моряк.

Ялта

Всё-таки пришлось Жехорскому покрасоваться пред жителями Ялты в парадном мундире. Правда, полюбоваться этим зрелищем выпало немногим. Прямо у причала ждал закрытый автомобиль, который и отвёз его в больницу.

Около палаты ждала Евгения. Выглядела она неважно, насколько неважно подобает выглядеть почти вдове, муж которой одной ногой стоит в могиле. Жехорский взял её руки. Слегка сжал холодные пальцы. Негромко осведомился:

— Как он?

Евгения горестно покачала головой и кивнула на дверь палаты.

— Идите. Он вас ждёт.

Не жилец, понял Жехорский, взглянув на лежащего на кровати Яковенко. Тот был в сознании и сделал слабый жест рукой, приглашая Жехорского приблизиться. Тот присел на стул, что стоял в изголовье, и наклонился к умирающему. Голос Яковенко был еле слышен, говорил он с большими паузами между фраз, было видно, что разговор даётся ему с трудом.

— Я попросил вас прийти… чтобы просить… Не оставляйте Евгению и… моего сына.

Растерянность Жехорского вызвала на лице Яковенко лёгкую усмешку.

— Я всё знаю… про вас и жену.

Попытку Жехорского он остановил покачиванием головы.

— Не надо… Нет времени… Я никого ни в чём не виню… Просто пообещайте… что исполните мою просьбу.

Глаза умирающего неотрывно смотрели на Жехорского. Тот сглотнул и хрипло произнёс:

— Обещаю!

Яковенко прикрыл глаза.

— Спасибо… Прощайте… Позовите Женю…

Похоронили Яковенко на следующий день до обеда. После поминок посыльный катер с Жехорским, Евгенией, годовалым Павликом и его нянькой взял курс на Севастополь.

Севастополь

— Надеюсь, ты не собираешься жениться на ней сразу по приезду в Москву? — голос Анны-Марии звучал раздражённо.