Кодовый номер ISB-021 (СИ)

Ты в полуночной тишине,

Чья мысль душе твоей шептала,

Чью грусть ты смутно отгадала,

Чей образ видела во сне.

Прайс медленно произносила слова арии, отрезая от обреченного куски плоти. Каллас беспомощно стонал. Лишние рефлекторные движения приносили ему дополнительную боль. Концы вилки еретика на его шее беспощадно вонзились в податливую плоть.

Я тот, чей взор надежду губит,

Едва надежда расцветет,

Я тот, которого никто не любит,

И все живущее клянет.

Губернатор пристально рассматривала каждый лоскут кожи, только что отрезанный от тела мужчины, и с презрением швыряла его на пол. Алая кровь красными реками стекала по его голому торсу.

Я бич рабов моих земных,

Я царь познанья и свободы,

Я враг небес, я зло природы,

И, видишь, — я у ног твоих!

Боль и унижение были неимоверными. Пронзительный крик мужчины был подобен визгу сирены на еще пока не введенной в эксплуатацию Звезде Смерти. Зловещие рифмы впивались в его мозг, дополнительно доставляя и психологические муки.

— Надеюсь, тебе понравилось, — с издевкой прошептала Прайс, педантично оглядывая проделанную на его плоти резьбу, — а теперь займемся настоящим делом.

Она встала, подняла со стола круглую маску с прорезями только для ноздрей и глаз, и аккуратно надела ему на лицо.

— Не хочу, чтобы ты оплевал кровью мою форменную одежду, пока я сижу к тебе спиной, — брезгливо бросила она, вытаскивая набор острых препаровальных игл. — Какие красивые и сильные у тебя пальчики!

Вновь намеренно перенеся весь своего тела ему на бедра, она села спиной к пленнику, мягко проведя острым концом иглы по его правой руке, а затем резко вонзила ее под ноготь среднего пальца. Каллас захлебнулся в душераздирающем крике охватившей его тело жгучей боли.

— Одна есть, — равнодушно прокомментировала женщина, взяв вторую иглу, — вторая.

Боль пронзила указательный палец. Крик Каласа был заглушен надетой душной маской.

— Третья.

Холодная сталь вонзилась в безымянный палец. Жалобный ор эхом отражался от звукоизоляционных стен.

— Четвертая.

Ноготь мизинца встретился с острым концом препаровальной иглы. Голос сорвался на истерический хрип.

— И наконец, — пятая.

Большой палец не избежал участи его собратьев. Больше не было сил кричать. Из-под маски доносились лишь протяжные всхлипы. Никогда в жизни Каллас не испытывал подобной сумасшедшей боли! Она была подобна вихрю татуинской песчаной бури. Холодная, беспощадная, разрывающая.

— Теперь вторая рука, — неторопливо проговорила губернатор. Она втыкала острые иглы под ногти левой руки предателя и наслаждалась процессом, смакуя его крик, впитывая страх. После того, как были изувечены пальцы второй руки, Прайс поднялась и сняла маску со страдающего лица Калласа, проведя пальцами по его щекам.

— Предлагаю закончить уже с твоими верхними конечностями, — сказала она, беря в руки датапад управления креслом. Нажав кнопку, она внимательно смотрела, как безжалостные винты вклиниваются в запястья Калласа, перемалывая кости в труху. Крик его был подобен реву СИД-истребителя.

Затем она провела рукой по его скованной в хаттский сапог ноге.

— Ну-с, теперь в такой же последовательности, — как будто вышивая гобелен, буднично произнесла Прайс, и несчастного мужчину снова накрыла волна нестерпимой боли. Вскоре все пальцы ног были утыканы иглами, и Прайс опять вводила не предвещающую ничего хорошего команду на датападе.

— Колени тебе больше не понадобятся, — зловеще прошипела она, и раздался мерзкий скрежущий хруст ломающихся костей…

Он задыхался от нечеловеческой боли… Он испытывал нечеловеческий ужас! Адреналин бил по вискам! Сердце бешено колотилось, вот-вот норовя выскочить из груди. Глаза застилала алая пелена… Он хотел потерять сознание, но не мог из-за аналептического вещества в крови. Он жаждал, чтобы все поскорее закончилось. Хотел умереть. Смерть была бы лучшим избавлением…

— Нет, агент Каллас, я не доставлю тебе такого удовольствия, — читая его мысли, зловеще прошептала на ухо жестокая женщина, и новая волна боли накрыла тело обреченного мужчины, когда механическое устройство кресла стало ломать ему ребра.

В коридоре, ведущем в камеру пыток, стояла гробовая тишина. Звукоизоляция была отличной, и никто, кроме чудовищного демона в женском обличии, не мог услышать его крик….

Комментарий к Глава 10. Демон

(8) - Хаттские сапоги - имеется ввиду реально существовавшее в Средневековье орудие инквизиции, которое называлось испанский сапог.

(9) - Вилка еретика - широкораспространенное в Средние Века в Западной Европе орудие пыток.

(10) - Далее по тексту цитируются строки из оперы «Демон», написанной А.Г. Рубинштейном по одноименной поэме М.Ю. Лермонтова. Строго рекомендую к просмотру, прослушиванию и прочтению, ибо она божественна. Особенно с Д.А. Хворостовским в роли Демона.

========== Глава 11. Безумие ==========