Кое-что ещё…

– Ты – кинозвезда. Ты этого хотела. Ты этого добилась. Так смирись с тем, что ты звезда. Что тебе дадут эти твои коллажи и прочие художества?

Уоррен был честным и прямолинейным и всегда говорил то, что думает – а мысли у него возникали самые разные.

Когда я сравниваю отношения, которые были у моих родителей, с моим романом с Уорреном, не возникает никаких сомнений в том, что Уоррен как возлюбленный был куда “перспективнее” Джека Холла.

Как-то я призналась ему, что боюсь летать. И вот прямо перед посадкой на рейс до Нью-Йорка Уоррен взял меня за руку, поднялся со мной на борт и держал мою ладонь в своей, пока самолет не приземлился. А потом, уже в аэропорту, поцеловал меня, развернулся и улетел обратно в Лос-Анджелес. На день Святого Валентина он заказал установку сауны для одной моей ванной комнаты и парилки – для второй. Он был щедрым и любил широкие жесты. Уоррен озвучивал совершенно дикие для меня мысли: у меня огромный потенциал, я могу стать режиссером, политиком, самой великой актрисой на свете – если только захочу. Конечно, я смеялась и говорила, что он выжил из ума, но в глубине души наслаждалась такими моментами. Я любила Уоррена, особенно за широту его души.

Дайан,

Вчера вечером за ужином я взглянул на тебя и подумал, что природа наградила тебя несправедливо большим количеством талантов. Мало того, ты еще и молода и у тебя впереди полно времени.

Ты заработала немало денег киноиндустрии. Процент, который тебе выплачивают от доходов твоих картин, не так-то и велик, так что я бы на твоем месте не стеснялся и потратил часть средств этой самой киноиндустрии на собственный фильм. Уверен, что ты с легкостью найдешь для этого спонсора.

Так что прекращай валять дурака и займись делом. У тебя это выйдет лучше, чем у многих других режиссеров. Ты умнее многих из них. А снимать тебе понравится. Если хочешь, могу на первых порах тебе помогать. Могу даже спродюсировать твой фильм – или вовсе не мешаться тебе под ногами.

Не мешкай. Поверь, это изменит к лучшему твое отношение к фильмам в целом и к актерскому ремеслу в частности.

Это пишет человек, наблюдавший за тобой на протяжении прошлого вечера, который хочет узнать тебя получше.

Уоррен

Он жил в огромном пентхаусе, занимавшем верхний этаж отеля “Беверли Уилшир”. Стены квартиры Уоррена были заставлены шкафами. Шкафы до отказа набиты книгами и сценариями – сотнями, тысячами сценариев. В остальном пентхаус был похож на дом любого холостяка – хоть и находился в самом престижном районе Беверли-Хиллз.

Кроме того, у Уоррена был еще и дом с десятью акрами земли в начале Малхолланд-драйв, который он хотел отремонтировать и довести до совершенства. У Уоррена всегда были сложные отношения с недвижимостью. От природы любопытный, он всегда интересовался моим мнением по поводу разных стилей. Однажды, когда мы ехали к нему домой, и Уоррен показывал мне дом Джека Николсона по правую сторону и прекрасные виды на город по левую, у него в машине раздался странный треск – оказывается, звонил его встроенный в автомобиль телефон. Наверное, Уоррен чуть ли не одним из первых поставил себе такой.

Уоррен принялся обсуждать условия съемок с Чарли Бладорном, главой “Парамаунт Пикчерз”. Запах лекарств, доносившийся из бардачка, отвлек меня от того факта, что в будущем рядом с Уорреном я буду в основном ждать. Его было невозможно оторвать от телефона, вытащить из ресторана, клуба или со встречи. Джек Николсон решил эту проблему просто: если он хотел увидеться с Уорреном в два часа дня, назначал ему встречу на двенадцать. Я так делать не умела. Вместо этого я часами ждала его на террасе в “Беверли Уилшир” или в недостроенном доме, размышляя над судьбами архитекторов, чьи не понравившиеся Уоррену наброски и чертежи валялись по всему дому. Как меня вообще угораздило оказаться в доме Уоррена Битти? Может, он любил меня? А может, я была лишь одной из многих, кого он осветил своей любовью, только чтобы потом оставить в темноте?