Кое-что по секрету

Элисон остановилась, потом стерла все, что написала о Деборе. Она нахмурилась и подумала, что Том, возможно, не захочет слушать все эти старушечьи сплетни. Но потом она вспомнила, что они с Робин пообещали друг другу быть смелыми, и ту клятву, которую она дала Судьбе – всегда говорить «да». Поэтому Элисон осмелилась увеличить ставку. А почему нет? Если Вселенная предоставляет ей шанс, то наименьшее, что она может сделать, – показать свою заинтересованность.

Забавно, но я вспоминала тебя (с теплом!) на позапрошлой неделе, когда ходила на свидание вслепую. Я очень нервничала, поскольку давно не практиковала ничего подобного. Но потом по какой-то причине я вспомнила наше с тобой первое свидание в кинотеатре. И это напомнило мне, каким приятным может быть свидание с подходящим человеком. К сожалению, в этот раз все обернулось полной катастрофой – человек оказался совершенно неподходящим! – но это не важно!

Боже, не выглядит ли она отчаявшейся? Или слишком легкомысленной? Элисон закусила губу, перечитывая напечатанное, пытаясь представить, что бы подумала его жена, если бы это увидела. В общем-то, она все же немного флиртовала. Поэтому Элисон стерла весь абзац, не желая произвести неправильное впечатление.

Потом ее осенило, что она может посмотреть профиль Тома в Фейсбуке, раз они с ним теперь друзья. Оставив свое сообщение как черновик, она кликнула на его фотографию, и ей открылись детали, а вместе с ними изумительная фотография Тома, красивого, с улыбкой на лице и маленьким ребенком на плечах.

«Что ж, давайте посмотрим», – подумала Элисон. Том жил в Ноттингеме. Вот и ответ на ее вопрос о Борнмуте, хотя Том оставил несколько комментариев о «Черриз». Это было прозвище футбольного клуба из Борнмута, значит, он не полностью порвал со своими корнями. Что еще? Красивая фотография с выпускного его внука. Том стоит рядом с молодым человеком, едва не лопаясь от гордости, положив руку ему на плечо. Снимки с прошлого Рождества: несколько маленьких веселых ребятишек в гостиной с большой елкой, украшенной иллюминацией. Снимки черного лабрадора в лесу. Кто-то – его дочь, возможно? – празднует свое сорокалетие. «Никаких признаков жены», – подумала Элисон. Ее интерес усилился, пока она прокручивала фотографии дальше. И еще дальше. Нет, никаких признаков жены. И это было интересно.

Она вернулась к незаконченному сообщению и перечитала его еще раз. Потом добавила:

Мне бы хотелось узнать, как у тебя дела и чем ты занимался все эти годы. И если вдруг окажешься в Харрогите, заходи в гости!

С любовью, Элисон.

Вот так. Она нажала «Отправить», пока не успела передумать, и осталась сидеть перед ноутбуком. Ее лицо расплылось в широкой улыбке, когда она подумала о том, как Том будет читать ее сообщение в сотне миль от нее. Том Нэйлор, значит. Том Нэйлор! Неужели ее жизнь вот-вот сделает интересный поворот? Так думала Элисон, наливая себе чай. Если поворот был связан с Томом Нэйлором, то она очень на него надеялась.

Тем временем в Йорке Банни, также известная как Рэйчел, чувствовала себя так, будто она вот-вот вырвется из мрачного облака и окажется на залитых солнцем вершинах. С того момента, как она вышла из больницы, придя в себя и получив великолепное обручальное кольцо, которое теперь сверкало на левой руке, она чувствовала себя другой женщиной. Она в безопасности. Ее приняли такой, какой она была. Больше никакого притворства. Больше никаких секретов. От осознания этого у нее даже походка изменилась.