Коэффициент магии

Романтика в нем заподозрить было трудно. Но происходящее было на самом деле романтичным. Он заехал за мной на мотоцикле, и мы отправились за город, через поля "в одно красивое и пустынное место" на пикник.

Здесь действительно было красиво и не было людей. Но я не боялась. Если бы он хотел что-то сделать со мной, то давно уже сделал бы. А так Игра продолжалась.

Почему я до сих пор сомневалась в его принадлежности к "миру темных", как шутил Митч?

Просто несмотря на заторможенное с утра состояние, я смогла спокойно проанализировать все, что знала про Арсенского. И зайти глубже в своих ощущениях, выуживая то, что скрывала сталь, которую я трогала ночью. И поняла

— нож может принадлежать не ему. Не то что бы мне хотелось в это верить, но слишком многое мне показало простое оружие.

Если предположить, что есть некто, желающий подставить Максима, то вряд ли он мог знать, что ножом займутся не просто члены Комитета — из тех, кто умеет читать следы — а именно я, кто видел яркие события в "жизни" предмета из очень далекого прошлого. Натренировалась. И именно я, кто когда-то сумел пробраться в воспоминания Арсенского, распознала в тех мыслях, что молекулами остались на оружии, воспоминания о некой женщине, что сгорала в пламени, пока трое сообщников смотрели на это.

Трое, а не четверо.

Теоретически, этот четвертый, державший тогда нож, вполне мог пробраться в лавку — владея даром ластика это было не сложно — и оставить такой "подарочек" заранее, предполагая интерес нашей конторы и надеясь на быстрый и простой арест.

Я уже успела сообщить в Комитет новую информацию. Нужно было быстро найти того мага и тех крыс, что, вполне возможно, передавали ему наши сведения.

Прервав размышления, уселась на клетчатом пледе, расстеленном Максимом. Все происходящее вполне располагало и к тому, что я собиралась сделать. Это было и смешно, и грустно, но мне нужен был от Максима один поцелуй.

Поцелуй, при котором наши магические потоки начнут взаимодействовать, и он не заметит, что я использую артефакт, замаскированный под пряжку ремня.

Взяла бокал вина и отломила кусок свежего хлеба, который окунула в оливковое масло. Италия была пропитана олеем — в этом был ее дух и ее история — наверное потому это самое простое блюдо было для меня самым любимым. Я будто пробовала саму Италию на вкус.

— Что случилось вчера? — начала я разговор, а Максим поморщился. Подумала было, что не ответит, но он будто нехотя произнес:

— Кто-то залез в лавку. Сработала магическая сигнализация.

Надо же. Сказал.

— Что-то украли?

— Вроде нет… — было видно, что тема ему неприятна, тем не менее, он продолжил, — И я полагаю, что никто и не собирался ничего красть.

— Почему? — надеюсь, у меня достаточно незаинтересованный вид.

— Знаешь, если бы не сигнализация, я бы даже не понял, что кто-то был внутри. Работали профессионалы.

Он отпил вино, улегся на плед и прикрыл глаза.

— Похоже, ты опасный человек, — произнесла я будто в шутку, — У тебя есть враги, страшное прошлое, тайны…Не скучная жизнь.

Максим хмыкнул и приоткрыл глаза, внимательно на меня глядя:

— Я и не пытался казаться… простым. Но и вмешивать тебя в свои сложности не собирался. Поверь, я не подвергну тебя опасности.

— Меня не пугает опасность.

— А зря…

Одним движением он вытянул руки и дернул меня на себя, так, что я оказалась лежащей на нем, а мои губы — ровно напротив его.

Ох.

Максим больше не шевелился, но ему и не надо было — одного ощущение его горячего тела, твердой груди, длинных ног, что тут же обвили мои, было достаточно, чтобы я загорелась так, как никогда в жизни.

Его лицо было спокойным, но глаза лихорадочно горели, будто приглашая меня отправиться в неизвестность. И я решила рискнуть. Чуть опустила голову и поцеловала его. Нежно, мягко, легко. А потом языком проникла в его рот и тут же застонала от ощущения сладкого огня, что полыхнул в моей крови.

Больше проявлять инициативу мне не дали.

Максим перевернул меня и впился в мои губы сумасшедшим, властным поцелуем, уничтожая даже мысли о сопротивлении.

Из последних сил, пока не забылась окончательно, я произнесла про себя формулу, активируя артефакт, и мои глаза удивленно распахнулись от той картины, что я увидела. А потом меня унесло чувственной волной, скомкавшей все мои тревоги и размышления до размера крохотных бумажных шариков.

Спустя какое-то время Максим со стоном и усилием — от него исходили смешанные ощущения болезненного желания и осторожности — отстранился, лег рядом, тяжело дыша, и положил мою голову на свое плечо. Я потрогала припухшие губы, которые у меня болели и горели, и посмотрела наверх.

Солнце пробивалось сквозь листву и приятно щекотало кожу.

В животе неожиданно заурчало. Максим хмыкнул:

— Хорош ухажер — даже не покормил тебя.

Он быстро и стремительно — как действовал всегда — сел, достал из сумки- холодильника несколько контейнеров и шутливо наклонил голову:

— Прошу к столу.

Я приподнялась, поправила одежду, которая за время нашего поцелуя почему-то пришла в беспорядок, и придвинулась ближе, стараясь не смотреть на мужчину. Есть хотелось ужасно.