Коэффициент поцелуя

Он поднес блестящие от влаги пальцы к лицу и сунул их в рот. Пристальный взгляд в сочетании с дьявольской улыбкой заставили ее скомкать в кулаках одеяла, когда все ее тело сжалось изнутри.

Ласки возобновились глубокими медленными прикосновениями. Ей было хорошо, очень хорошо, но он прикасался к ней не там, где было нужно. Ее бедра извивались, пока она пыталась унять нарастающее, ноющее желание. Когда Майкл снова отнял ладонь, она с досады опустила руки вниз, но собственные прикосновения никак ее не радовали.

Он схватил ее колени и развел их так, что вагина оказалась у него на виду. Его грудь расширилась от резкого вдоха, и татуировка дракона колыхнулась. Майкл шумно сглотнул.

– Я должен был догадаться, какая прекрасная маленькая у тебя…

– Майкл, не произноси это слово, – быстро перебила она его.

Он сделал паузу, не сводя с нее глаз, в которых плясали шаловливые искры.

– …«киска»?

Лицо девушки вспыхнуло, и ей захотелось спрятаться.

Уголок его губ приподнялся.

– Неудивительно, что ты так понравилась моей маме. Это так по-вьетнамски, быть скромной в сексе. До двадцати лет я даже не знал, как правильно называется по-вьетнамски эта женская часть тела. Большинство называют ее «птичкой». Моя тетя говорит «сладкая картошечка». Но тебе эти слова не подходят. У тебя – киска, Стелла.

Ее лицо покраснело еще гуще, краснота спустилась на шею и грудь, по всему телу.

– Киска – это кошка. Они мурчат и ловят мышей. А я… моя… она не… это же так смешно… я не могу…

– Это киска, Стелла, она намокла для меня, и я хочу ее съесть. Пристально глядя ей между ног, он раздвинул губы, коротко скользнул внутрь и начал круговыми движениями массировать ту часть, которая сильнее всего жаждала его. – А это – это твой клитор. И он так сильно хочет моего языка, что ярко покраснел. Избавь нас обоих от мучений, дай попробовать себя на вкус. Если тебе не понравится, я остановлюсь.

И только теперь она поняла, что он действительно хочет этого, хочет ее. Ему нравится то, что он видит. Его неприкрытая тяга к ее интимному месту – это не притворство. Это было грязно. И это… возбуждало. Тайная Стелла пробудилась и потянулась, подавшись при этих словах к Майклу.

– Ты расстроишься, если мне не понравится, и я отреагирую не так, как другие женщины? – Ей хотелось, чтобы ему понравилось, хотелось ответить оргазмом на его ласки, как многие его бывшие партнерши, и из-за этого возбуждение стало ослабевать, уступая место переживаниям о том, справится ли она.

– Если тебе не понравится, мы пойдем дальше. – Поглаживая внутреннюю поверхность ее бедер, он раздвинул их шире. Кончик языка был прижат к его великолепной верхней губе.

Он приблизился к ее влажному лобку, отчего ее нервозность подскочила до немыслимых пределов, и сделал глубокий вдох.

– Я начинаю понимать твою привязанность к моему запаху. Хотя, это даже хорошо, что все твое тело не пахнет так же. У меня постоянно был бы стояк. А мне и без того проблем хватает.

Он нежно поцеловал ее клитор, не размыкая губ, и все тело девушки напряглось. Она ожидала совсем другого.

– Противно? – спросил он.

– Я… я…

Еще один поцелуй и вслед за ним – медленное движение языка. Майкл одобрительно замычал и накрыл ее своим ртом, сопровождая ласки легким посасыванием. Тепло, мягко, восхитительно. Стелла обмякла, пылая внутри.

– Похоже, тебе не нравится, – прохрипел Майкл. – Просто позволь мне… – Его язык проник в нее с мокрым звуком переполняющей ее влаги. – Один последний разок. – Он вернулся к ее клитору, скользнул зубами по чувствительным нервам, а затем снова целовал, глотал, лизал ее.

Стелла уткнулась лицом в одеяла, удовольствие нарастало и углублялось. Он так умело обращался с языком, но она не могла добраться до кульминации, оставалось совсем чуть-чуть. Это было слишком ново. Тело девушки находилось в состоянии шока от бомбардирующих его ощущений. Когда Майкл остановился, она готова была расплакаться.

Два пальца проникли внутрь нее, и она снова закатила глаза. Он начал ритмично работать ими, продолжая ласкать ее языком, и она, не в силах сдерживаться, стала приподнимать бедра навстречу его движениям. О боже, она оседлала его руку, терлась промежностью о его лицо. Наверняка это плохо. Она велела себе прекратить. И не могла.

Ее пальцы как-то оказались в его коротких волосах. Тело извивалось сильнее, цепляясь за его пальцы, теперь уже такие мокрые, что каждый раз, когда Майкл погружался в нее, она слышала влажные звуки.

– Я сейчас перестану, Стелла. Ведь явно же… – Его язык ласкал ее все быстрее и сильнее, пока она беспомощно прижималась к его пальцам. – Явно тебе это не нравится.

– Майкл! – Она услышала умоляющий с придыханием голос – ее голос. Ей было все равно. Она терлась оголодавшей плотью о его язык и едва не зарыдала, когда он снова вобрал ее в рот.