Кофе и полынь

После этого я вернулась в библиотеку, где Лиам с энтузиазмом продолжал урок. Вернее, уже заканчивал; старик-мемуарист под его диктовку старательно записывал в тетрадь повадки львов, по моим представлениям, чуть более жестокие и кровавые, чем в действительности. Девица, грустившая о своей лошади, растерянно вырисовывала мальчишеский профиль грифелем в альбоме; остальные — кто дремал, кто разговаривал сам с собою, кто складывал из книг башню. Монах по имени Освальд наблюдал за этим, умилённо кивая, и, похоже, был очень доволен тем, как идут дела.

Эллис ненадолго отлучился с миссис Прюн в кабинет управляющего, чтобы взглянуть на книги, но вернулся довольно быстро. После этого мы немного прошлись по саду — совершенно чудесному, с той долей неухоженности и запущенности, которая достигается большими усилиями и придаёт особенный шарм пейзажу. От приглашения на чаепитие я отказалась. Водитель подогнал автомобиль к воротам, и мы отправились обратно в Бромли.

Туман сгустился ещё больше; до вечера оставалось несколько часов, но уже казалось, что начинает темнеть. Лиам, утомлённый уроком и переизбытком внимания, сперва разворчался, потом надулся, словно обиделся… и вскоре уснул.

Я укрыла его своей шалью и снова отвернулась к окну, хотя за ним не было видно ровным счётом ничего, кроме серого марева.

— За Гризельду Гибсон сначала платил супруг, — подал вдруг голос с переднего кресла Эллис. — Но три года назад, очевидно, у него истощились средства… Мистер Гибсон стал жертвовать мало и нерегулярно, собирался даже забрать жену, но куда? Он сам фактически живёт при «Клубе дубовой бочки». У него просторная комната, но это не совсем то место, куда можно привезти женщину, не способную о себе позаботиться… Так вот, год назад он внёс платёж. А в самом начале осени заплатил очень щедро и договорился с управляющим, что это «на десять лет вперёд».

Мне стало не по себе; уточнение звучало так, словно мистер Гибсон не собирается задерживаться в нашем бренном мире, а потому ищет способ позаботиться о жене, когда его не станет.

Но вслух я сказала другое:

— Интересно, откуда у него появились деньги.

— Может, нашёл в клубе и заложил бриллиантовое колье, — пошутил Эллис. — Узнаю. А пока, Виржиния… Взгляните-ка. Никого не напоминает? — и он, обернувшись, передал маленькую, с книжную страницу размером, фотокарточку.

Там была изображена юная девица, премилая, светловолосая и светлоглазая, с родинкой на щеке, ничуть не портившей красоты. Застенчивая манера улыбаться и овал лица и впрямь о ком-то мне напоминали, но вот о ком…

«Глэдис? — подумала я. — Нет, точно нет».

Конни Гибсон была похожа на маленькую прелестную куколку — округлое лицо, ясные большие глаза; Глэдис же — леди Клеймор — словно сошла с картины одного из тех романтичных художников, которых так любила. Не то фея, не то нимфа, не то зачарованная принцесса…

— Если зачесать волосы назад и забрать в узел, а ещё накинуть лет десять, то получится вылитая мисс Белл, — сказал Эллис, устав ждать ответа, и забрал у меня карточку. — Ну, может, и не вылитая, конечно, но типаж один.

— О, ну тогда она похожа и на Юджинию — если нарисовать той родинку и надеть светлый парик, — возразила я из чистого упрямства, хотя и видела, что Эллис прав. — Послушать вас, так все светловолосые девицы немного похожи.

Против ожиданий, он не стал спорить, наоборот — тихо рассмеялся, чуть сползая по сиденью, и пробормотал:

— Именно что так. Особенно когда образ стирается из памяти… Интересно, есть ли фотография у мистера Гибсона?

Ответить было нечего, и я просто пожала плечами.

Лиам мирно спал, бессознательно кутаясь в мою шаль. Автомобиль ехал медленно — дорогу заволокло туманом окончательно. Вдруг промелькнул в белом мареве силуэт — плащ, старомодный цилиндр… Ни с того ни с сего меня бросило в холод.

— Простите, мистер Джонс, — окликнула я водителя. — Не могли бы вы ехать чуть быстрее? — и зачем-то добавила, точно оправдываясь: — Мне бы хотелось поскорее попасть домой.

Он качнул головой; автомобиль прибавил хода совсем немного.

— Да полном вам, Виржиния, — пробормотал Эллис, зевая. — Ещё налетим на столб или на бродячую собаку… Куда торопиться?

Усилием воли я заставила себя расслабиться — и улыбнуться.

— Конечно. Вы правы.

…но сама не заметила, как начала нетерпеливо постукивать ногой.

Тук-тук-тук.

Тук-тук.

«Пожалуйста, быстрее».

Но, как нарочно, дорога тянулась и тянулась. Уже начало темнеть. Из тумана то выныривал какой-нибудь чёрный дом, нелепый и зловещий, то другие экипажи, то силуэты деревьев… Один раз померещилось, что впереди катафалк, но это оказался всего лишь странный, старомодный дилижанс, а другой раз статуя женщины, украшавшей фонтан, закрыла вдруг лицо руками.

Всё это напоминало сон — или морок.

Когда прямо перед автомобилем пролетела большая серая птица, проняло даже Эллиса.