Кофе на утреннем небе

Я щурился как ребёнок и высматривал в небе весну, там крылатая эскадрилья ласточек кружила выписывая пируэты, словно это был показательный полёт в салоне «Лё бурже», пока их не сменила тяжёлая авиация – стая голубей, резко, как по команде, она пошла на снижение. Я вдруг почувствовал себя одним из героев фильма Хичкока, которого атаковало безумие птиц.

– Что они себе позволяют, засранцы, – закрыла Алиса своими ладонями мои глаза, подкравшись сзади. И я начал стучаться ресницами в её ладони. – Хватит моргать. Не волнуйся, я тебя спасу от этих назойливых парнокрылых.

– Ты знаешь, что голуби – единственные из птиц с вертикальным взлётом, – пытался я сохранять самообладание.

– Не птицы, а вертолёты.

– Как день прошёл?

– Я проснулась сегодня в шесть. Здравствуйте, – неслышно, одними губами, слегка склонив голову, произнесла она проходящему рядом солидному мужчине.

– Кто это?

– Любовник.

– Не ври, на любовника он не тянет, скорее, на второго мужа.

– Если бы.

– Так кто это? – попала в глаз Максима ресница ревности.

– Декан факультета.

– А? Тогда понимаю.

– Нет. Не понимаешь. Он пять раз был женат, каждой жене по квартире оставил. Кстати, почему на второго?

– Потому что первым буду я. Вижу, ты хотела бы шестой?

– Лучше, конечно, первой. Это предложение?

– Нет, роман.

– Зачем я тебе?

– Чтобы ты не вставала так рано. Шесть утра для такой красавицы – это безумно рано, тебе нельзя так рано вставать.

– Можно, иногда даже нужно, – вспомнила Алиса утро, когда вышла мысленно в лето, вдохнуть свежего воздуха на балкон, а там никого, только она и солнце уже ворочалось на горизонте. Девушка босиком прошлась по росе июльских воспоминаний, искупалась в кофе ярко-утреннего бирюзового неба, отпустила первым трамваем вчера, вдохнула всей грудью сегодня. Птицы чувств, перепрыгивая с ветки на ветку, затянули свою раннюю песню, лёгкий ветер дунул в цветочный кальян, она понюхала розу, которую выращивала на своём балкончике. Ароматы рассвета понесли её крышу встречать приходящее лето.

* * *

– Почем сегодня тряпки любви?

– Вы о губах?

– Если они свежие, я бы взял парочку.

– Вам для поцелуев или так, стереть пыль с лица?

– Понимаете, не с кем поговорить, мне чтобы разговаривать.

– Только не о погоде.

– Ни в коем случае, – взял Максим Алису за руку, когда они переходили дорогу. Взял, будто маленькую девочку, это жутко понравилось ей, хозяйке руки. – О чём бы вы хотели?

– О чём-нибудь сверхъестественном.

– У вас есть недостатки? – без промедления ляпнул Максим.

– Нет, разве что мужское внимание. Постоянно недостаёт, – паясничала с удовольствием Алиса, вспоминая, что его действительно ей не хватило в детстве. Отец ушёл, мать осталась. Ей всё больше казалось, что лучше было бы случись всё наоборот.

– Не проблема, достанем, – подыгрывал от всей души ей Максим. Он давно уже не ощущал такую лёгкость небытия.

– А у вас есть недостатки? Я заметила только один. Вы такой всемогущий.

Мы медленно шли по набережной, пиная воздух. Свежий ветер смешал наши облака с мыслями, будто те и эти давно не виделись, теперь словно близкие родственники радовались встрече. Солнце освещало событие. Я летел вслед за мыслями, пока телефон не дал о себе знать. Звук был громкий. Я посмотрел на экран, Алиса многозначительно на меня. Я лёгким движением пальца шмыгнул в зону недосягаемости, плотно притворив за собою калитку.

– Вы женаты?

– Да, очень.

– Что, теперь будете разводиться?

– Думаете, стоит?

– Нет, раз вы сомневаетесь, – перевела она свой взгляд на воду, кипевшую внизу. Там катер с туристами расстегнул молнию водной глади. Те завороженно щёлкали: кто затворами, кто языками. Они меня почему-то бесили. Они же ни черта не понимали, куда приехали, зачем, тупо топтали искусство, которое лежало под их ногами, вместо того чтобы положить его на блюдо и есть, оставив глухие слова, слезливость зрачков. Туристы как особая каста людей, которые бороздят чужие страны, не находя места в своей, не только стране, но и душе. Они суетны, они любопытны, они плоски, как мыльницы, несмотря на то что их шеи отягощали сбруи широкоугольников с мощными объективами. Восторг путешествующих взглядов потоком провожала Нева. Она унесёт ещё дальше куцее восхищение каменным деспотом. Вы ангела в нём увидели? Нет, здесь ангела, поживите на этой прекрасной, жестокой, сырой, холодной планете, проведите здесь хотя бы одну зиму в этом одиноком климате, может быть, тогда вы поймёте, почему революция случилась именно здесь. «Разинув рот с революцию, смажьте восторги лепетом, фото поставьте на вечность, щёлкайте как орехи, памятники архитектуры. выдержат эти увечия», – вспомнил строчки одного питерского поэта и отвернулся от кораблика, с которого мне начали зачем-то приветливо махать.

– Любите туристов?

– Нет, я люблю путешествовать, – оперлась на перила и стала рассматривать воду Алиса. Это знакомство заставило её остановиться на мосту между любопытством и безразличием, где она замерла, глядя вниз и пуская свой взгляд по течению, пытаясь понять, куда принесёт голубая лагуна моих искренних глаз.

– Что там?

– Холодно.