Кофе на утреннем небе

– Чай пить будешь? – знал я, что суббота в семье – это день компромиссов: если вы вместе, то вечером неизбежно кино, если уже разошлись, то кино достанется ребёнку, однако самый захватывающий фильм ждёт тех, кто ещё не встретился.

– А с чем?

– Со мной.

– Ты любишь субботы?

– Суббота никогда не была моим любимым днём… Ночью да, днём я обычно спала.

Я попытался обнять Алису. Она увернулась.

– Хватит на меня дуться.

– Нет, не то что бы я какая-то фригидная дура, просто я могу согреть только одного.

– У вас кто-то есть?

– Нет, с чего вы взяли.

– Я подумал, что этот кто-то вас взял, а теперь не отдаёт.

– Никто меня не брал. И вообще, не будьте ко мне так серьёзны, не надо, вдруг передумаю, вы начнёте пить мою кровь, а она окажется отравлена, затягиваться поцелуями, а окажется, что они вас курят из любопытства. Рано или поздно я всё равно слезу с иглы вашего взгляда, пусть даже искреннего, и наконец исчезну, печально для вас, для меня – легкомысленно.

– Сегодня же суббота, давай устроим перемирие.

– Чёрт, а я уже постель убрала.

* * *

Янь: В среду иду на встречу с одним писателем, моим другом, пойдёшь со мной?

Инь: Пойду, а что там будет?

Янь: Он представит свой новый роман. Ну, и познакомлю лично. Может, напишешь потом по этому поводу какую-нибудь статью.

Инь: Хорошо, договорились.

Янь: Но есть одно «но». Встреча пройдёт в книжном, там нельзя целоваться.

Инь: Он настолько прекрасен, этот твой писатель? Хорошо, посажу свою любовь на поводок, надену намордник, чтобы она на тебя не бросалась.

* * *

Его Издательство сидело в книжном магазине в ожидании встречи. Жизнь здесь замедлялась, люди переключались на пониженную скорость, казалось, что сюда заходили люди, которые никуда не торопились или вовсе отбились от современного ритма жизни. Максим заказал себе чай. Даже чай остывал здесь медленней. Люди тоже собирались медленно, по страничке, в одно вечернее повествование. Мужчин гораздо меньше, чем женщин, видимо, из тех, что хотели стать писателями тоже либо ведомые своей слабой половинкой, которая всё время искала приюта своим переживаниям, то есть утешения. Содержание, вот что привлекает внимание женщин, как сделать свою жизнь более наполненной и чем её наполнить. Мужчины всегда шли за формой. Я допил чай и налил в чашку вина, которое у меня было с собой. Мне нужен был аперитив, чтобы адаптироваться. Закусил страницей наугад. На плохие книги у меня была стойкая аллергия, обычно я мог понять это по нескольким абзацам. Чего только не приходилось читать в процессе своей работы! В этот момент я вспоминал Брэдбери, герои которого желали сжечь все книги. Я перелистнул страницу: эта духовная пища не грозила ожирением, но холестерина здесь хватало, а особенно углеводов.

Скоро пришла Алиса. Мы поцеловались, и она села рядом, достала блокнот и ручку. Пока я наливал ей чай, она что-то увлечённо рисовала в своём блокноте.

– Что ты там карябаешь? – пододвинул я ей чашку.

– Пушки.

– Какие такие пушки?

– Вот, – показала она мне свои художества.

– Пушки в форме мужских гениталий. Дизайнерский подход к войне?

– Нет, просто хочу тебя.

– А зачем мы тогда сюда пришли? – спросил я её, всё тише делая громкость, потому что людей вокруг стало много, по крайней мере все сидячие места уже были заняты.

– Слушать твоего друга.

– Это неравноценный обмен, – заметил я, как гений занял место напротив. Не то что бы я считал гениальной его писанину, я никогда не был критиком, что судить об этом, его гений заключался в том, как он за несколько месяцев сумел занять место в партере, среди маститых уважаемых писак современной литературы.

– Добрый вечер, – начал ведущий вечера. Я посмотрел на Томаса, который уже сидел за столиком на сцене в компании своей новой книги. Он улыбался и разглядывал толпу до тех пор, пока наши глаза не встретились и не начали трепаться о роли женщины в этой грёбаной жизни. Его глаза были рады, что я пришёл не один. Я снова посмотрел на Алису, она стала серьёзной, закрыв блокнот и откатив пушки глубоко в тыл.

* * *

«– Девушка, как вас зовут?

– Вы так позвать не сможете.

– Какие красивые руки.

– Я знаю.

– Глаза какие роскошные.

– Спасибо, я помню.

– А голос…

– Что голос, вы всё равно не слышите… Сейчас вы опуститесь ниже, коснётесь груди словами и вспомните Айвазовского.

– Откуда вы знаете?

– Я только что с мужем вернулась с Карибского моря».