Кофе от баронессы Кюцберг

– Зимой, они из этого леса не побегут. Таких случаев у меня за пять лет не было. Узкоколейка далековато стоит, а пешком по снегу они не решаться рвануть в город. Замёрзнут на хрен. И кто от сытного котла убегать станет. Работы ни в коем случае не прекращать. А съездить туда необходимо. Я хочу посмотреть, что там творится. Клиент, что со мной сидит за столом, нашёл на них постоянный выгодный взаимозачёт. Каждая метла червонец, берём на бартер кирпич цемент в их городе. Ты едешь туда и на месте, прямо с конвейера реализуешь обменный товар немного ниже заводских цен. Доходы колоссальные для зимы. И транспортные расходы минимальные. А вы если в офисах будете штаны протирать, ничего не заработаете.

…Боровик последнее время постоянно раздражал Фуру придирчиво – требовательными взглядами и нравоучениями, будто пасынок ему был многим обязан. За те года, которые он провёл за решёткой, Боровик неплохо поживился за счёт Лабы. Мазут приносил большие доходы, которые прилично помогли Фуре при помощи влиятельного родственника жить вольготно на зоне и сократить ему срок. Поэтому никогда Фура вслух Боровику не перечил. Хотя в этот день за столом до их разговора, он заикнулся своим друзьям, что пора вершить раздел. Плавкран и буксир отдать Боровику, а себе забрать Лабу и катер.

Выслушав ценные указания своего родственника, Фура затушил окурок, воткнув его в чернозём пальмы, и пошёл за свой столик.

Позднее, когда на город опустятся густые сумерки, Луку изрядно выпившего посадят в БМВ и доставят с шиком в тихий и безлюдный посёлок. Фикса в машину не сел, так как жил сзади ресторана Плёс.

Через день джип подъехал к затону. Боровик поднялся на плавкран, где пробыл не больше тридцати минут. А Кактус с Фурой остались сидеть в машине.

– Здесь ликвидировать Луку, всех проще, – сказал Кактус.

– Почему ты так думаешь? – спросил Фура.

– Если я в столовой его замочу, там есть вероятность засветить своё фото. И для реализации столовых планов потребуется время, чтобы изучить обстановку, – рассуждал Кактус, – а здесь тишь, гладь и божья благодать. Ты говоришь, он к семи приходит на работу. Я его на лыжной трассе буду ждать в это время. А машину оставлю в переулке, где поле кончается. Дело сделаю, лыжи сниму и за руль. Проще простого.

– А если он не один выйдет на работу, что будешь делать?

– Позвонишь ему и извинишься. Найдёшь отговорку. А я лыжные кроссы по утрам буду делать, пока не улучу своего момента. Остальное тягло тебя тревожить не должно. Ты мне дал клиента. Ты заплатил. Я выполняю.

– Я тебе ничего не давал и не платил. Это отчим постарался. Мне мокрые дела не нравятся. Но ты всё равно Кактус смотри, тебе виднее. Здесь осечек не должно быть. Если он останется в живых, нам всем придётся не сладко. Мужики в этом городе дружные и отчаянные. Сева Пескарь недаром здесь со всем городом дружбу водит.

Кактус задрал рукав у куртки, где у него блеснули на руке золотые часы с браслетом.

– Видишь, Патек Филипп, швейцарская сборка. Двадцать пять тысяч зелёных стоят. Ими владел, самый отчаянный мужик, вор в законе Захар, – Пескаря лучший друг. Теперь они у меня. Делай выводы кто сильней.

– Помню, я этого Захара, – скривил лицо Фура, – платил ему раньше немного. Но он не наглый был вор. Меня ни разу на кукан не брал. Я даже плохого слова от него не слышал. А когда меня упекли. Он с отчима много запросил. Мне на свиданке отчим рассказал всю эпопею с Захаром. Вроде много лет прошло пока тишина, но если воры узнают, кто замочил Захара, то вам всём будет труба, да и мне доски придётся сушить на гроб. Хоть я и не при делах был. Нельзя вора трогать, дешевле было подпитать его. Что ни говори, а от них больше пользы, чем вреда. Ведь Захар иногда сбывал мой товар одним махом. И никто в накладе не был. Я ему проценты не гигантские отстёгивал от сдёлки, и он доволен был.

– Вот мы ему на Лабе и выплатили все принадлежащие ему проценты. Рыболовную сеть накинули на него. Окунули пару раз в Волгу и порядок.

– Лучше племянника его Колчака, подобным образом напоить. Молодой, но такой атомоход я тебе скажу. Не поверишь, а на вид типичный интеллигент. Он у меня, как кость в горле. Дождёмся лета, и я с ним разберусь. Надо притупить ему сейчас чувство опасности, – зло, сверкнув глазами, проговорил Фура. – Но мне нужно как – то к Грузу подкрасться. Он сам с Колчаком разберётся надо только интригу умно закрутить.

– Груз вор в законе, – знающе сказал Кактус, – его короновали, я слышал по рекомендации Захара и Васи Стрижа. Здесь у тебя может облом произойти. Самое лучшее, втихую Колчака убрать. Если, что я тебе в этом помогу.

– Никого я убирать не собираюсь, а хочу прилично рассчитаться с Колчаком, чтобы он почувствовал, что за мной тоже стоят не простые люди.