Кофе со вкусом тревоги

Случайно бросив взгляд на часы в холле, я засуетилась. Пока я тут ерундой занимаюсь, время идет, и если я прямо сейчас не выйду из дома, занятие начнется позже. Вряд ли родителям детей, которые выкладывают кругленькие суммы за обучение наследников танцам, понравятся подобные задержки.

Я вернулась в гостиную и поставила кочергу к камину. Видимо, была не особо аккуратна, потому что мое несостоявшееся оружие покачнулось и упало. Плюнув на кочергу – потом подниму – я натянула первые попавшиеся джинсы с футболкой и потрусила к гаражу. На полпути подумала, что было бы неплохо захватить с собой воды. Так, на всякий случай. Пошла домой и взяла из кладовки литровую бутылку. Негазированная, прочитала я на этикетке. То что нужно. Я подумала и прихватила еще одну бутылку.

Полезная вещь – вода. Или как правильнее будет сказать – вещество?

Глава 2

У меня не женская машина. Не знаю, кто придумал делить машины на мужские и женские, но вот так. Олег предлагал купить мне ярко-красный кукольный Ниссан Микра, но я пришла в ужас от этой стереотипной мечты блондинок. Может, для другой блондинки – высокой, красивой, длинноволосой – это был бы идеальный вариант. Но точно не для меня.

Я езжу за рулем Фольксвагена Поло. Обычного серого Фольксвагена. Мне нравится. Пока он меня еще ни разу не подводил.

Вот если бы люди были надежны так же, как мой автомобиль. Хотя мне грех жаловаться – в моей жизни такие люди уже есть.

***

Я ехала по дороге, ведущей из нашего коттеджного поселка к шоссе. Соседи с гордостью называют наш поселок элитным, но мне не нравится это слово. Если меня спрашивают, где я живу, просто говорю, что живу в «Голубых елях».

Собственно, именно голубые ели мелькали за правым окном моего автомобиля. Слева были участки соседей – все расположены примерно в полукилометре друг от друга. Я хотела смотреть вперед и не смотреть налево, на участок ближайших соседей. Но не удержалась.

Повернула голову и поехала медленнее, хотя и так ехала со скоростью двадцать километров в час. За невысоким забором двор был обустроен под детский городок. В глазах рябило от обилия синего цвета во всех его вариациях. Темно-синие, почти черные, горки – совсем маленькие и большие, с которых и я бы с удовольствием скатилась – всего семь штук. Ярко-голубые качели. И светлая, цвета ясного неба, карусель, по кругу которой стояли белые лошадки, готовые сорваться с места, как только их маленький хозяин будет способен лошадок оседлать.

Молодая женщина, лет на семь младше меня, стояла у карусели, держа на руках малыша в синей курточке и смешной белой шапочке с мышиными ушками. Губы женщины шевелились. Наверное, она говорила то, что говорят все мамы в таких случаях: посмотри, сынок, это лошадка, она говорит иго-го! Или что-то вроде того.

Привлеченная шумом машины, женщина посмотрела в мою сторону. Я подумала, что вот как раз ей подошла бы типичная женская машина. Высокая блондинка, длинные волосы собраны в конский хвост. И уже мама в свои двадцать с хвостиком.

Блондинка приветственно махнула мне рукой. Я вздрогнула, словно меня застали за подглядыванием. Кивнула для приличия и прибавила газу.

Я не знала, как зовут молодую маму и ее малыша. Мне казалось, что у нее должно быть поэтичное имя и про себя называла женщину Дианой. А ее малыша – Никиткой. Если бы у меня был сын, я бы назвала его Никитой.

Диана с Никиткой въехали в соседний дом пару недель назад. Я не очень хорошо определяю возраст детей, но думаю, что Никитке примерно год. Он еще плохо ходит: сделает десяток шагов и падает или хватается за мамину руку.

Но площадка появилась на полгода раньше, чем жильцы. Кто-то позаботился о том, чтобы Никитке не было скучно ближайшие лет десять. Не знаю, кто – отца ребенка или любого другого человека рядом с Дианой и Никитой я никогда не видела.

Я выехала на шоссе. Сказочный пейзаж «Голубых елей» сменился на унылую пригородную застройку. Покосившиеся дома, заброшенные здания непонятного назначения, запущенные дачи.

Дорога. Я должна смотреть вперед и сосредоточиться на движении.

А вот если бы я родила в двадцать три, моему ребенку было бы уже семь лет. Как раз сейчас он пошел бы в первый класс. Или она. Если бы у меня был ребенок, я была бы одинаково рада и мальчику, и девочке.

Я ощутила, как в солнечном сплетении зарождается комок – вот как бывает, когда катаешься на американских горках, только тогда это возбуждающе и приятно, а сейчас было пронзительно и тоскливо.

Точно расплачусь, подумала я. Чего еще ждать от такой нюни? Чуть что, и глаза на мокром месте.

Но слез не было. Я мысленно похвалила себя. Не время погружаться в страдания: часы на приборной панели показывали, что до начала занятия осталось пятнадцать минут.

А я как раз въехала на парковку творческого центра, где преподавала танцы. Успеваю быстро переодеться и выпить воды.

Точно, вода. Я покосилась на две бутылки, лежащие на пассажирском сидении. Надо же, ни одна не пригодилась.