Кофе в бумажном стаканчике (СИ)

Гости сняли, наконец, верхнюю одежду, и мама, с опаской поглядывая на меха, отнесла вещи на вытянутых руках в комнату. Надя с Сергеем направились в ванную мыть руки. На душе у нее было по-прежнему тревожно, но отступать уже было некуда. Теперь оставалось только ждать развития событий. Поругаются или нет? Она глянула на мужа, он украдкой осматривался. Отец очень заботился о доме — отделка была подобрана со вкусом, ничего лишнего и кричащего. Надя даже почувствовала мимолетную гордость. Конечно, с домом в Белом их скромное жилище было не сравнить, но все же здесь было вполне достойно. Вернулась мама.

— Сейчас будем обедать, вы наверняка голодные.

— Красиво у вас, Галина Борисовна, — Сергей проговорил это с искренним восхищением.

— Да, это Василий старается, он молодец.

— Мама, я помогу.

— Посиди, я сама.

Молодые примостились на табуретках возле стола. Сидели они молча, как чужие, наблюдая напряженную мамину спину. Вошел отец, позвал с собой Сергея на крыльцо покурить. Галина Борисовна бросила тереть сыр, села на место Сергея и внимательно заглянула Наде в глаза. Голос ее был озабоченным.

— Доча, объясни мне, как это получилось?

— Он тебе не понравился, мам?

— Да не в этом дело! Он богат?

— По сравнению с нами — очень.

— Тогда я вообще ничего не понимаю!

Надежде вдруг стало абсолютно безразлично, что скажет и подумает мама. Она почувствовала себя безмерно уставшей, будто была в дороге двое суток подряд без сна. Засосало под ложечкой, к горлу снова поднялась тяжелая муть, захотелось горько заплакать и выплеснуть вместе со слезами невыносимую обиду на родителей. Желание, чтобы эта кухня, по которой она так тосковала еще месяц назад, исчезла, стало просто отчаянным. Надя сжала кулаки, с силой вонзив в них ухоженные ногти, и посмотрела матери в глаза.

— Мамуля, это долго объяснять. Давай потом, а?

Видимо, у дочери было несчастное лицо — мать встала и, ничего больше не спрашивая, ушла к плите, где уже варилось что-то невообразимо аппетитное в натертом до блеска широком казане. Надя с трудом поднялась на ноги — от усталости у нее закружилась голова, — и молча отправилась в комнату к брату. Там она игралась с ним до тех пор, пока ее не нашел муж.

— Твой отец сказал, что он против нашей женитьбы, — он произнес это без эмоций.

— Мама тоже. Я ничего не стала рассказывать, нет сил.

— Нас приглашают к столу.

— Ну, хоть покормят, и на том спасибо.

Надя поднялась, взяла Мишку за руку. Он, подхватив машину, пошел с ними.

Разговор за столом не клеился. Надя чувствовала себя не в своей тарелке, ей было нехорошо — казалось, после встречи с родителями она окончательно лишилась сил. Отставив в сторону бокал с шампанским, она стала угощаться оливье, о котором когда-то так страстно мечтала, но вкуса не ощутила. Папа с Сергеем выпили по рюмке самогона за знакомство, больше Сергей пить не стал. Отец грубовато высказался, что жаль, надеялся хоть выпить по-человечески, и то не получилось — нет за столом достойных сотоварищей, хоть кума зови. Сергей промолчал. Через время, несмотря на витающее в воздухе напряжение, крепкое спиртное и сытная закуска сделали доброе свое дело, разговор стал более свободным.

— Знакомиться, так знакомиться, — похоже, отец решил взять быка за рога. — И в каких рыбных местах, молодой человек, вы собираете свой улов? Небось, адвокат или брокер какой-нибудь, на бирже играете? А, может, другими незаконными спекуляциями промышляете? На недвижимости, например?

Наде было больно наблюдать, как ее когда-то горячо любимый отец, быстро пьянеющий с первой рюмки, неловко пытался показать свою значимость, издеваясь над Сергеем и демонстрируя скудные познания в бизнесе. Она опустила глаза, понимая, что отец не остановится. Выдержит ли Сергей? Или лучше уехать, пока они не переругались окончательно? Но ее муж, казалось, не замечал агрессивных нападок тестя, думая о чем-то своем.

— Нет.

— Что «нет»?

— Не играю. Брат играет. Вернее, раньше играл, сейчас купил адвокатскую лицензию.

Отец перестал жевать и нетерпеливо прикрикнул на него:

— Да нас не интересует твой брат, ты-то сам кто?

— Хирург.

Отец и мать воззрились на Сергея с таким неподдельным изумлением, словно тот признался в том, что он наемный убийца. Увидев их лица, Сергей усмехнулся.

— Челюстно-лицевой хирург. Лечу травмы, дефекты, опухоли. Работы много, — он замолчал, ожидая очередного вопроса, но не дождался и продолжил. — У меня частная клиника. Отец тоже хирург, работает на кафедре доцентом, дед профессор, ректор медицинского университета. Еще есть бабуля, но она при своем профессоре. И мать…, — он вдруг изменился в лице, будто ему неизмеримо тяжело было об этом говорить, — Василий Алексеевич, давайте о них позже, ладно?

На какое-то время над столом повисла тишина — с такой болью в голосе Сергей произнес последние слова, что даже непробиваемый на чужие эмоции отец это почувствовал.

— Ладно-ладно, я ничего. Давай, мать, хоть с тобой выпьем. Хирургам, наверное, нельзя. Хотя все мои знакомые хирурги в нашей больничке алкоголики.

Мать в сердцах воскликнула: