Кофе в постель, пожалуйста!

— Что? — тупо переспросила я, все еще пытаясь понять, что второй муж забыл посреди прихожей. — Но…

— Доброй ночи, Тамара, — промолвил Константин, поцеловав мне на прощание тыльную сторону ладони. — И вам, Андрей. Рискну предположить, что с вами мы тоже скоро увидимся. Хоть этот факт радует меня намного меньше, чем ожидание новой встречи с вашей очаровательной женой. Ах да, бывшей женой.

— Что? — на этот раз просипел Андрей, не зная, как реагировать на эскападу острого на язык журналиста.

Я даже не успела опустить руку, горящую от легкого поцелуя, как дверь тихо прикрылась, снова оставив меня ни с чем.

Что?

Этот вопрос читался в моих глазах и отражался во взгляде Андрея, замершего напротив. Досчитав до десяти, я собралась с духом и произнесла с пугающим спокойствием, на дне которого плескалась угроза:

— Надеюсь, у тебя была очень веская причина навестить меня именно сегодня.

БЕСЕДА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ, ПЕРЕЛОМНАЯ

— Ты неделю не отвечала на звонки! Я примчался сразу, как только вернулся!

Бывший муж обвел меня слегка безумным взглядом и внезапно заключил в крепкие объятья. И вот как на него злиться? Совершенно невозможно!

— Андрей, ты чего? — Зажатая в тиски, я неловко похлопала ладошкой по напряженной мужской спине. — Все в порядке, правда. Извини, что заставила поволноваться.

— Я думал, с тобой что-то случилось, — глухо произнес Андрей, зарывшись носом в мои волосы и, по всей видимости, не собираясь отпускать. — Места себе не находил. Хотел уже плюнуть на все и уехать раньше, но билетов не было, совсем. Пришлось ждать.

Сердце затопило чувство вины. Вот что, спрашивается, мне мешало ответить хотя бы на один вызов или просто написать сообщение о том, что жива-здорова? Только собственная глупость, неуместный стыд и эгоизм, заставивший забыть о человеке, который по-настоящему обо мне волнуется. А ведь, если подумать, ближе Андрея у меня никого нет. Мы с ним как были, так и остались одной семьей.

— Прости… — За то, что не перезвонила. За то, что была груба. За то, что так и не забыла обиду. Не могу заставить себя произнести это вслух и просто обнимаю мужчину в ответ, повторяя: — Прости.

Он стиснул меня еще крепче, прижимая к мягкому свитеру с ароматом табака и его любимой туалетной воды. Пачули, фиалка и красное яблоко. Тот же родной запах, что и семь лет назад.

— Не делай так больше, ладно? Я чуть с ума не сошел…

Кивнула, чувствуя, как на голову легла широкая ладонь и погладила меня, будто нашкодившего котенка. Нехотя отстранилась, выбираясь из кольца теплых рук, и неловко предложила:

— Выпьешь со мной чая?

— Я бы и перекусил, если честно. Накормишь?

— Конечно.

В холодильнике нашлись остатки риса и еще один кусок мяса. Подумав, достала из сумки и разогрела свою порцию, не осиленную в школе. Все же надо заставить себя поесть.

— Куда на этот раз ездил? — поинтересовалась я во время нашего позднего ужина, все еще чувствуя вину и смущение от недавней сцены в прихожей. — В очередную командировку? Или тебе наконец дали отпуск?

Андрей как будто смутился от моего вопроса.

— Нет, ты что, какой отпуск… По работе аж на неделю в Калининград отправили.

— Погоди, а кто с Анютой все это время сидел? — спохватилась я, даже замерев с поднятой вилкой. — Почему меня не попросил? В школе как раз каникулы.

Глаза мужчины забегали по столу, и он нервно потеребил челку.

— Ну, понимаешь, Анька так расставаться не хотела. Даже расплакалась, представляешь? — Андрей порывисто отпил из кружки, вновь схватился за приборы и, наконец, признался: — Пришлось вместе ехать.

Я удивленно воззрилась на мужчину.

— И что, ты ее с собой на встречи водил?

— Да нет… выкрутились. — Бывший муж поднял глаза от тарелки и, сжав нож, вдруг спросил: — Том, тебя точно никто… не обидел?

— Да кто меня мог…

Я осеклась, наткнувшись на внимательный взгляд Андрея. Он же не о нападении спрашивает, верно? Да нет, откуда он мог узнать? Разве что от меня самой. В переписке.

— Н-нет, — невпопад закончила я, пораженная своей догадкой, — нет, со мной все хорошо.

— Ну слава богу! — внезапно выпалил мужчина и, кажется, немного расслабился. — А то после твоего звонка я уже всякого себе напридумывал! Даже маму твою озадачил, прости.

Звонок. Он о звонке. Я отправила в рот кусок мяса, одновременно испытывая облегчение от того, что Андрею ничего неизвестно о Горном и его компании, и досаду от необходимости объясниться. Воспоминания о моих ночных эскападах и мамином выговоре не добавили настроения. Что ж, сама виновата.

— Понимаешь, я ночевала у Веры, и мы немного выпили…

— Ты пьешь, когда тебе плохо, я же знаю. Поэтому и переживал, что у тебя стряслось. — Андрей встал, чтобы поставить грязную посуду в раковину. — Спасибо, все очень вкусно.

— На здоровье.

— Почему трубку не брала потом?

Р-р-р-р! Да что ж ты такой непонятливый!

— Сначала голова болела, потом закрутилась, потом стыдно стало, потом разозлилась за то, что ты маму на меня натравил, — честно призналась я и отодвинула от себя почти полную тарелку: аппетита как не было, так и нет.

— Я волновался.