Кофейные истории

Словом, ничего сколько-нибудь выходящего за рамки обычных светских мероприятий не происходило.

И только за традиционным ужином, после которого клуб, как правило, расходился, я услышала любопытную фразу.

–…А почему сегодня с нами не было Генри? Он задолжал мне партию в карты, – в шутку попенял кому-то мистер Юстин, когда подали суп-пюре – зелёный, разумеется, из брокколи и горошка.

– Сэра Харрингтона? – переспросил блеющим голосом седой благообразный старик с пышными бакенбардами, представившийся сэром Гринингом. – Позвольте, мистер Юстин, но этому во всех смыслах достойному юноше сейчас не до пустых светских развлечений. Он готовится к свадьбе.

– И как молодая невеста? – живо заинтересовался председатель.

– Чудо как хороша, просто чудо…

«Ещё одна в коллекцию невест», – отметила я с удовлетворением и храбро зачерпнула ложкой странного супа. Впервые в жизни мне так хотелось дождаться десерта – уж он-то наверняка не мог быть зелёным…

Знала бы я тогда, как жестоко ошибаюсь – ушла бы, без раздумий!

Редко мне случалось видеть Георга обеспокоенным или удивлённым, но нынче утром выпал как раз такой случай.

– Леди Виржиния, ради всех богов, что с вами такое? – Густые брови комично поползли вверх – ещё, ещё, как будто от изумления они хотели вовсе сбежать со лба. – Вы бледны так, что кожа даже отливает зелё…

– Не говорите при мне этого слова, – перебила я его тут же и содрогнулась, вспоминая ужасающее завершение вчерашнего вечера. В клубе на десерт подали совершенно возмутительное сочетание продуктов – сыр с плесенью цвета первой весенней травы и молодое вино, в просторечии зовущееся «зелёным». Уж не знаю, что стало для меня настоящей отравой, однако ночь я провела без сна и в хлопотах, не подобающих высокому званию леди. – Скажите лучше, мистер Норманн не оставлял никаких записок?

Лицо у Георга словно каменным стало.

– Вот помяните моё слово, леди Виржиния, с этим «мистером Норманном» вы ещё горя хлебнете, – посулил он со вздохом. – Нет, записок не было. Но мистер Норманн просил на словах передать вам: «После вчерашнего вечера вы можете дать отдых глазам в саду камней, расположенном в той части Боунского парка, что прилегает к посольству Никкон. Жду вас около полудня». И что бы это значило?

– Тихое, пусть и весьма оживленное место, серо-красные каменные пейзажи и цепочка искусственных ручьёв, водопадов и гротов, – задумчиво протянула я, добавив про себя: «И никаких деревьев». – А означает это, Георг, что у мистера Норманна своеобразное представление о заботе. Сколько там уже? Десять? Пускай мистер Маноле подгоняет автомобиль к дверям. Пожалуй, я отправлюсь прямо сейчас. Как раз успею захватить из особняка томик никконской поэзии.

– С каких это пор вы сделались ценительницей никконской культуры, леди Виржиния? – Георг недоверчиво посмотрел на меня исподлобья.

Я только пожала плечами.

– Ни с каких. Но томик стихов в руках леди гарантированно избавляет её от вопросов, что она делает в саду камней, такая прелестная и одинокая.

– В таком случае, захватите с собой и вашу трость с тяжёлой ручкой, – посоветовал мне Георг от души. – Она имеет такие же свойства.

На этой ноте мы и расстались.

К счастью, трость не понадобилась, как и стихи – Эллис уже поджидал меня, коротая время за созерцанием падающей воды. Мелодичное журчание было единственным звуком, который нарушал тишину этого места. Причудливый пейзаж создавал иллюзию уединения, хотя через отверстия в камнях и завесу воды пространство проглядывалось на десяток шагов. Вопреки обыкновению, детектив надел приличный костюм серого цвета, а кепи заменил котелком, вмиг став похожим на провинциального эсквайра.

– Мои приветствия, Виржиния. – Манера говорить, впрочем, совсем не изменилась. – Желаете присесть или прогуляемся?

– Присядем, – здраво оценила я своё физическое состояние и не стала стремиться на подвиги. – Полагаю, вы хотели бы услышать рассказ о прекрасной половине клуба «Ярби»?

– О его опасной половине, – усмехнулся Эллис и похлопал рукой по каменной лавке. – Прошу. Хорошее тут местечко – нас никто не видит, а вот мы любого соглядатая заметим издалека. Так что интересного вы мне поведаете, дорогая Виржиния?

Эллис мог бы стать идеальным слушателем. Глаза его внимательно следили за каждым моим движением, с языка слетали исключительно верные вопросы, не сбивающие меня с нити повествования, но помогающие вспомнить важные подробности. Когда требовалось, он словно невзначай касался руки, ободряя и побуждая говорить дальше; если же я чересчур увлекалась – одной-единственной фразой возвращал меня на путь истинный.