Кофейные истории

В чем-то я была с ним согласна – и для несчастной матери, и для всех, знавших Бесси лично, легче и правильней было бы скорей похоронить её и оплакать. Но для следствия любые крупицы сведений о злоумышленнике, его орудии, о способе убийства могли оказаться решающими. Уж мне-то, вдоволь насмотревшейся на методы работы Эллиса, было это кристально ясно.

Дело осложнилось, когда мистер Уолш умудрился брякнуть в запале, что надеется на прибытие детектива из Бромли ещё и потому, что тот наверняка привезет с собой «нормального медика». А тот, мол, сделает «нормальное вскрытие».

– Вы бы видели их лица, леди, – пожаловался мне инспектор при личной встрече в особняке, отирая взмокший лоб. От влаги волосы на висках начали курчавиться. – Думал, меня на месте четвертуют – как же, бедняжку Бесси опять под нож отдавать! А Максвелл как на меня посмотрел – как на врага, право слово. И не поддержал ведь, зараза этакая. Ведь получилось, что я его за нормального медика и не считаю. А что говорить, если это правда? – Уолш с бессильной досадой сжал руки в кулаки. – Он же вскрытие ни разу не делал. Всё больше тутошних от простуды пользует. Позапрошлый год, помнится, младший мельников сынишка в механизм рукой попал, так старина Максвелл как это дело увидел, так едва чувств не лишился, что твоя девица! А ведь в Управлении числится, стыдоба-то какая, прости, Господи…

– Понимаю, – сочувственно кивнула я, выслушав инспектора. Положение дел мне совершенно не нравилось. Если Эллис задержится, то Бесси действительно похоронят до того, как он приедет. – Я могу как-то помочь? Повлиять на жителей?

– А что на них влиять? – Уолш нервно дернул чернявой бровью. – Я отделение закрыл, вот и всех делов. Харпера и Перкинса с собой взял, слуг ваших опрашивать, а остальным велел никого в Управление пускать, и пускай хоть с тараном идут. Максвелла от греха подальше домой отправил. Ну, а отца Марка мы с почтением в церковь препроводили. Пускай там за упокой души Бесси молится, если уж так добро творить хочет. Ох, а я-то сам зачем пришел, совсем голова дурная не помнит! – хлопнул с размаху он себя ладонью по лбу. – Леди Виржиния, а не глянете ли на запрос? Авось пойдёт? – и он протянул мне аккуратно заполненный бланк срочной телеграммы.

– Не «Эллисон», а «Алиссон», – механически поправила я, проглядывая текст. – Не «выслать нам», а «просим содействия» или «нуждаемся в содействии детектива такого-то». Да, добавьте в конце – «по личной просьбе графини Эверсан». И вы ведь пишете на имя главы Управления?

– Да, – растерянно подтвердил мистер Уолш.

– Значит, есть смысл указать его имя – мистер Хоупсон. Может, поправки и дополнения лучше записать на обороте? – не слишком уверенно предложила я. Всё-таки мистер Уолш был старше, а немолодые мужчины таковы, что их самолюбие очень сильно страдает, если приходится следовать женским советам.

Но возражений не последовало. Кажется, мой титул сыграл роль пьедестала, с которого удобней вещать прописные истины: в спокойной провинции людей высокого происхождения уважали куда больше, чем в суетных городах.

– Вот хорошо было бы! Ох, спасибо за помощь, леди! – неподдельно обрадовался мистер Уолш. – Уж не знаю, чтобы я без вас делал – верно, и впрямь пришлось бы записать Бесси в несчастные случаи, похоронить и надеяться на кару небесную для убийцы. А тут, может, и поймаем нечестивца, – добавил он неожиданно зло. – Попадись он мне…

– И пусть ему больше никто не попадется.

– И пусть ему… Чегось? То есть, что вы такое сказали?

– И пусть ему, убийце, больше никто не попадется, – механически повторила я. Тревожное чувство, не отпускавшее меня с того самого момента, как на пороге кабинета появилась восково-бледная Эвани, кольнуло в сердце острой иглой. – Мне кажется… Мне кажется, мистер Уолш, что он убил мисс Доусон не просто из прихоти. Но цели своей не добился. А если так…

– Да смилостивятся над нами Небеса!

Я кивнула. И впервые за долгое-долгое время – пожалуй, с самых похорон леди Милдред – очертила рукою священный круг.

На всякий случай.

Эллис прибыл только вечером следующего дня – с блеском и шиком, на попутной телеге, грохочущей, как бочка с жестяной посудой. Об торжественном явлении мне любезно доложил Томми, , к счастью, вполне оправившийся от шока, вызванного ужасной находкой. Пожалуй, даже слишком оправившийся – не люблю, когда мой отдых в саду прерывают, продираясь через кусты, точно ретивый козлик.

– Леди Виржиния, леди Виржиния! Там тако-о-о-о-е! – задыхаясь, выпалил он, вытаращив голубые глазищи. – Там дядька из города с Бирдом лается! Так лается, что аж жуть, аж жуть!

– Кто с кем? – я нехотя закрыла книгу.

– Белобрысый дядька с Бирдом! – от нетерпения Томми крутанулся на босых пятках – только рубаха колоколом вздулась. – Брешет, что никакого рейна Бирду не обещал, ну, за подвоз. На телеге, ага! А Бирд уперся – обещал. И все дела!

Только один мой знакомый мог ссориться с фермером из-за жалкого рейна.