Кофейные истории

Мы спустились на этаж ниже, правда, до гостиной так и не дошли – остановились около красивой ниши, выкрашенной в нежно-зелёный цвет, напротив запертой комнаты. Паола деликатно потерялась где-то на полпути, у лестницы, и теперь видела нас краем глаза – но не слышала.

Детектив прикусил губу – так, что остались на несколько секунд белёсые отметинки – и взъерошил себе волосы. Я не торопила его, чувствуя, что ему нужно собраться с мыслями. Наконец он выпрямил плечи и произнёс на выдохе:

– Я хотел бы извиниться, Виржиния.

Всё расследование не удивило меня так, как эта короткая фраза.

– Святые Небеса, за что? – воскликнула я. И, спохватившись, понизила голос: – За безобразную сцену с мисс Грунинг? Оставьте, мне случалось видеть вещи и похуже. Конечно, я не совсем понимаю, зачем я понадобилась вам именно сегодня…

Эллис испытующе взглянул на меня исподлобья:

– А что, если я скажу, что просто хотел видеть рядом друга? Не только сегодня, а вообще, с самого начала, когда я понял, что придётся снова иметь дело с этим проклятым домом.

– И с его обитателями? – совсем тихо спросила я.

Детектив кивнул, механически проводя рукой по стене; кончики пальцев окрасились в болотно-зелёный цвет, напоминающий одновременно о гниении – и о весне где-то в мрачном месте.

– Шелли – хорошие люди. Но когда я слишком долго нахожусь рядом с ними, мне начинает казаться, что я такой же, что я медленно схожу с ума. А вы, Виржиния, самый здравомыслящий человек, которого я знаю, – улыбнулся он. – Ваше присутствие – как глоток свободы от… от этой семьи, частью которой я не желаю быть.

Я вспомнила недавний сон и обхватила себя руками, подавляя зябкую дрожь, а затем спросила осторожно, глядя не на Эллиса, а на силуэт Паолы у лестницы:

– А у вас есть основания думать, что вы могли бы быть её частью?

Он колебался всего секунду – и, когда поймал мой взгляд, выглядел спокойнее, почти как прежде, до расследования смерти Джудит Миллз.

– К сожалению, да. Вы же знаете историю моего рождения, – не удержался Эллис от кривой усмешки. – Когда я впервые попал в дом Шелли, то был поражён сходством с миссис Шелли и с Роджером. Я говорю не только про черты лица, руки или приметную седину. Манера вести себя… Вы тоже заметили?

– Немного эксцентричная, – сдержанно согласилась я, стараясь обойти опасную тему.

Он поморщился и махнул рукой:

– Говорите уже прямо: миссис Шелли – совершенно сумасшедшая, Роджер – на грани, а я… Ну, благоразумным джентльменом меня не назовёшь. И история миссис Шелли, – вдруг перескочил он на другую тему и вздохнул резко и неглубоко. – У неё, то есть тогда ещё у леди Миранды Клиффорд был жених. Непорядочный человек, очень. И когда помолвку разорвали, он отомстил. Результатом этой мести стал ребёнок, мальчик, которого леди Миранда выносила, но вытерпела подле себя только полгода и отдала в приют. Точнее сказать, бросила на служанку, а уж та уверяла хозяев, что о младенце теперь есть кому позаботиться.

– И он?.. – я осеклась.

О чём я хотела спросить? Считает ли Эллис себя тем, нежеланным ребёнком? Или предпочитает думать, что сын Миранды Клиффорд умер?

– Не знаю, – резко ответил Эллис, передёрнув плечами. – И никто не знает. Я задавал вопросы мистеру Шелли… Всё сходится, кроме сроков. У нас с Роджером разница в пять лет. Год после разрыва помолвки, два года взаперти, новая помолвка и через год – появление Роджера. Не сходится. Не сходится, Виржиния, хотя сходится всё остальное.

Я не знала, что ответить, но просто так стоять истуканом было невыносимо – и тогда я положила ему руку на плечо, словно хотела обнять, как младшего брата, которого у меня никогда не было… И не могло быть.

– Соболезную.

– Спасибо, – выдохнул Эллис шелестяще. – Когда всё это начиналось, Виржиния, я хотел показать вам эту семью, которая могла быть моей – и которую я не хочу. Чтобы вы поняли, и, наверное, одобрили меня. Сказали: «Я вас понимаю, Эллис». Потому что какой же дурак на самом деле предпочтёт приют возможности обрести родную кровь… Но те, кого я люблю, кем я дорожу – там, в приюте. Это они – моя семья. А здесь я начинаю сходить с ума, в слишком буквальном смысле, Виржиния.

И тогда я наклонилась к нему почти вплотную и прошептала, немного сжав пальцы на плече:

– Я вас понимаю, Эллис. У вас есть семья – и кто сказал, что она ненастоящая? И друзья тоже есть.

– Спасибо, – повторил он и наконец улыбнулся. – И простите, правда, что ли. Я действительно не думал, что всё это закончится таким фарсом, когда рассказывал о Шелли впервые.

Наверное, мы бы долго ещё простояли так, но тут издали донёсся приглушённый крик:

– Детектив Норманн! Детектив Норманн! – И тише, словно в сторону: – Да куда он делся-то?

– Хоукс, болванище, – поморщился Эллис. – Что ему понадобилось, интересно. Виржиния, я пойду проверю, что там стряслось, а потом, пожалуй, поедем отсюда. Мне не с руки сразу возвращаться в Управление, но и здесь быть дольше я уже не могу. Так что буду вам безмерно благодарен, если вы пригласите меня сегодня в «Старое гнездо».