Когда ад замерзнет

В кладовке очень даже можно жить — в первый же день моего пребывания в этой квартире я вымыла ее, как и всю квартиру, и сейчас папин спальный мешок нормально разместился, и коробки с моими пожитками особо не мешают, с ними даже лучше. Пожалуй, я стану здесь ночевать постоянно, мне сейчас очень уютно.

В дверь позвонили, но ведь я не обязана открывать? Завтра отключу звонок.

Я пью чай вприкуску с хлебом, а Мэри Поппинс катит коляску с близнецами в бакалейную лавку. Надо же, кучу всего набирают в долг, а ведь стоит выгнать Робертсона Эя и горничную, и денег в семье прибавилось бы. А накрывать на стол и стричь газон могли бы Джейн и Майкл, детей надо приучать к труду. Да и сама миссис Бэнкс могла бы поднять задницу, если на то пошло.

Теперь в дверь стучат. Нет, ну это надо такое? Ломиться среди ночи в чужую квартиру. Все-таки я привыкла жить в доме, соседи к нам по ночам не стучались, это уж точно.

— Да нет ее дома. — Этот голос я уже слышала. — А если и есть, то нипочем не откроет, чумичка.

— Там полиция приехала. — Второй голос женский, тот самый, что днем, когда меня обвинили в вампирстве. — Будут всех опрашивать.

— Свет у нее не горит. Могла и пойти куда-то. Я вот ни разу не видела, как она входит или выходит — но сейчас нарочно в окно заглянула, свет не горит, и в квартире вроде как пусто.

— Ну, тогда и ломиться нечего. — Вторая барышня выказывает признаки интеллекта. — Мало ли, что у человека в жизни стряслось, не хочет она общаться — не надо лезть.

— Да кто же лезет…

— Да вы все лезете, небось достали девку уже. — Вторая вздохнула. — Ужас какой… Оно, конечно, если совсем уж положа руку на сердце, так Леонид был плевый мужик, пьяница и бездельник, еще и ссать приходил под наши ворота, гонял его Мишка не раз, и морду начистить хотел, едва отговорила — связываться с такой рванью, руки марать, но ты эту рану на горле видела? Ужас… как дикий зверь напал.

— Полиция разберется.

Рана на шее трупа? Боюсь, моя репутация вампира окрепнет.

Я возвращаюсь в кладовку и устраиваюсь на матраце. Я потеряла интерес к чтению и сейчас постараюсь уснуть — завтра будет день, и мне срочно нужна будет хоть какая-то работа, потому что денег почти не осталось, и запасы растворимых супов тают. А вот будь я вампиром, такой проблемы у меня бы не было. Правда, я бы вряд ли стала употреблять в пищу столетних старух и алкашей. По-моему, даже с точки зрения вампира это все-таки гадость.

Не знаю, как вам, а мне подчас снятся очень странные сны. Вот, например, этот снится периодически: какие-то комнаты, в которых ни с того ни с сего располагается кладбище. Оградки, кресты — анфилада каких-то серых комнат, наполненных старой смертью. И совершенно непонятно, зачем это было устраивать в помещениях и каким образом такое вообще было сделано, — а я иду по темному коридору, заглядывая в дверные проемы, а там теснятся все эти оградки, и я знаю, что дело к вечеру, и мне страшно до чертиков.

Причем вне сна я не боюсь кладбищ. Не то чтоб я любила там гулять и вообще как-то проводить время, а такие малахольные тоже есть, но я не боюсь. А в этом сне бывают разные вариации, как, например, жутковатая статуя на выходе из комнат — прямо на ступеньках, серая статуя, изображающая непонятно что. Даже со спины оно неприятное, и я не хочу видеть, что там впереди, у меня и так сердце скоро треснет.

Я с усилием открываю глаза.

И одновременно слышу, как звенит в комнате стекло — ужасно, агрессивно, разрушительно. Я моментально просыпаюсь окончательно и выбегаю из кладовки. На полу стекло, и я стараюсь не порезаться, но это сложно, а еще летят камни, запущенные умелой рукой, и за окном я вижу четверых мальчишек, швыряющих камни в мои окна.

— Сашка! — Женский голос откуда-то сверху. — Вы что ж это делаете, балбесы! Ну, я сейчас матери расскажу!

— Ребята, валим! — Высокий парнишка в серой курточке машет рукой. — Палево!

Они, видимо, не ожидали, что их заметят, а поскольку время сейчас самое что ни на есть учебное, то они, скорее всего, сбежали из школы. Может, перемена у них. Это умно: если что — ну, были в школе. Расчет был на то, что взрослые на работе, а я, как и положено вампиру, днем сплю.

В коридоре слышны голоса, какая-то беготня. Я стою посреди комнаты, и у меня кровоточат ноги. И это злополучное венецианское, блин, окно, которое теперь вдребезги и на починку которого уйдет куча денег, которых у меня и в помине нет.

Я порезалась осколками, сгоряча не поняла просто.

Мне надо оценить размер катастрофы, но стекло повсюду.

На полу лежат большие куски, кое-где маленькие острые кусочки, похожие на отколовшиеся льдинки, и стеклянная пыль на всех поверхностях. Кто бы мог подумать, что из одного, даже очень большого, окна может быть столько осколков. Правда, окно старорежимное, и это единственное, что было красивого в комнате, потому что сама комната несуразная, потолочная лепка уходит в соседнюю квартиру.

Все вдребезги, блин.

У меня, знаете ли, все вдребезги.

5