Когда Америки не было

Главной заботой как Талона, так и губернатора Фронтенака стало увеличение населения Новой Франции. Решение этой стратегической задачи осуществлялось различными путями. За океан отправляли бывших арестантов, солдат, кабальных слуг и «дочерей короля» («filles du roi»). Последние, числом более тысячи, были незамужними женщинами, воспитанницами сиротских приютов или одинокими крестьянками, которые соглашались сочетаться браком в Канаде. Указ строго ограничивал время ухаживания двумя неделями. Тех, на кого не положили глаз в Квебеке, отправляли дальше по реке, в Монреаль. За «невест короля» давали отличное приданое. Как писал Александр Дюма, «каждая по прибытии находила супруга, и через две недели после приезда ни одна не осталась незамужней. Каждая приносила в приданое быка и корову, борова и свинью, петуха и курицу, два бочонка солонины, несколько ружей и одиннадцать экю».

Увеличение рождаемости возвели в ранг государственно значимого деяния. Установили штрафные санкции для одиноких канадских мужчин (которым запрещалось охотиться и ловить рыбу до тех пор, пока они не женятся) и поощрительные вспомоществования для молодоженов. Хозяйства, где было десять и более детей, получали пособие от короля. В результате население Новой Франции за семь лет удвоилось. А интендант Жан Талон, почувствовав, что здоровье в суровом местном климате слабеет, попросился на родину, получил за труды графский титул и должность личного королевского секретаря. Выйдя в отставку в 1692 году, он доживал свой век в одиночестве: поборник активного деторождения оказался закоренелым холостяком.

Дела матримониальные складывались не самым лучшим образом и у других героев французского королевства. Д'Артаньян и Фронтенак, как и многие дворяне их круга, постоянно испытывали нехватку средств: расходы на дружеские кутежи, расшитые камзолы и плюмажи на шляпах намного превышали их жалование. Оба пошли к алтарю в зрелом возрасте, невесты обладали солидным приданым. Мессир Д'Артаньян взял в жены баронессу Аншарлотт де Шанлеси де Сен-Круа – вдову капитана, убитого при осаде Арраса. Брачное соглашение было засвидетельствовано покровителем мушкетера кардиналом Мазарини. Граф де Фронтенак сочетался браком с Анной де ла Гранж-Трианон, которая пользовалась успехом при дворе.

Семейная жизнь стала явным провалом в биографиях двух блестящих французов. У богатых и знатных дам оказался не самый лучший характер. Мужья творили историю, жены занимались интригами. Мадам д'Артаньян уехала от мужа в родовое имение, где была отмечена сутяжничеством с многочисленными родственниками. Графиня де Фронтенак предпочла заснеженной Канаде золоченые покои Версаля.

У обоих офицеров не заладились отношения и с всесильным Жаном-Батистом Кольбером, «недремлющим оком Людовика Великого». Александр Дюма вывел портрет королевского фаворита: «Взгляд у него был строгий, даже суровый. С подчиненными он был горд, перед вельможами держался с достоинством человека добродетельного. Весьма надменный, даже тогда, когда будучи один, смотрел на себя в зеркало». Когда-то Кольбер желал получить в придачу к многочисленным привилегиям выгодную придворную должность «хранителя королевского птичника», которая в итоге досталась д'Артаньяну. Младший брат Кольбера одно время руководил королевскими мушкетерами, то есть был непосредственным начальником гасконца. Губернатор Новой Франции Луи де Фронтенак, отличавшийся независимым характером, вызывал постоянное неудовольствие королевского министра, что в итоге привело к отзыву строптивого губернатора в 1682 году, за год до смерти Кольбера.

Ситуация в Канаде после отъезда Фронтенака немедленно ухудшилась. Начались внутренние раздоры и соперничество среди квебекской верхушки, а индейцы-ирокезы, подстрекаемые англичанами, в 1689 году подняли восстание и устроили резню французов в селении Лашин, близ Монреаля. Граф Фронтенак был снова отправлен в Америку и подоспел как раз вовремя. В 1690 году сильный британский флот и ополчение из Новой Англии под командованием сэра Уильяма Фипса подошли к стенам Квебека. Фипс надежно осадил город и в своей победе не сомневался. Его парламентер прибыл в резиденцию Фронтенака с ультиматумом о капитуляции в течение часа. Надменный англичанин положил на стол часы, сказав, что время пошло. На что Фронтенак дал ответ, который вошел в историю: «Уберите часы, эмиссар. Идите к своему генералу и скажите, что за меня ответят жерла пушек и дула ружей» («Je nay point de réponse à faire a vostre général que par la bouche de mes canons et à coups de fuzil!»).

Нападение Фипса было успешно отражено, изрядно потрепанный флот Альбиона ретировался. В ответ французы под предводительством Фронтенака изгнали британцев из района Гудзонова залива и разрушили их форты вплоть до территории нынешнего штата Мэйн. Заодно были уничтожены и селения союзников англичан ирокезов.