Когда Америки не было

Томас Джефферсон стал первым американским президентом, инаугурация которого прошла весной 1801 года в недавно заложенной американской столице. Новый президент одевался в простой плисовый костюм и ездил из недостроенного Белого дома на заседания Конгресса не в карете, а верхом на лошади и сам привязывал ее к кольцу у стены недостроенного Капитолия.

Два антипода внешне и внутренне – Джефферсон и Бонапарт – южане, выходцы из многодетных семей провинциальных землевладельцев. Отпрыски века Просвещения, в молодые годы вынесенные революцией на политический Олимп, никогда не встречались, хотя Джефферсон жил в Париже. Долговязый, рыжеволосый, веснушчатый плантатор из Вирджинии, мечтавший об аграрной демократии для своей страны, и смуглый коротышка-корсиканец, поразивший мир военными победами, разыграют на географической карте головокружительный гамбит.

В возрасте 33 лет юрист и философ Томас Джефферсон написал Декларацию независимости США, первый документ американской республики. В таком же возрасте генерал Бонапарт провозгласил себя пожизненным консулом с правом назначения преемника. На смену королевским лилиям на французских гербах пришли золотые пчелы – Наполеон грезил новой империей.

Поначалу Луизиана занимала важное место в планах Бонапарта. Передача обширной американской колонии Испании воспринималась как одно из преступлений «старого режима». Министр иностранных дел Франции Шарль Талейран летом 1800 года начал серьезное дипломатическое наступление на Мадрид.

Мраморный бюст Т. Джефферсона работы Ж.-А. Гудона

Новый король Испании Карл IV мало занимался политикой. Говорили, что невежественный монарх даже не знал, что в Северной Америке возникло новое государство Соединенные Штаты. Ежедневно по шесть часов в день король с сотнями слуг проводил на охоте, оставшееся время уходило на многочисленные увлечения: починку дворцовых часов, карточные игры, занятия у верстака и игру (весьма посредственную) на скрипке. Полной противоположностью была его деятельная жена Мария-Луиза. Королева оказалась на удивление жестким переговорщиком для эмиссаров Парижа. Быстро терявший терпение Наполеон пообещал ей в обмен на дикую Луизиану райский уголок в завоеванной им Тоскане (Северной Италии).

Венценосное испанское семейство втайне возрадовалось. Они провели «корсиканского бандита»: за болотистые низовья Миссисипи, которые не приносили доходов королевской казне, смогли получить настоящее сокровище – плодородную Тоскану и сотни тысяч новых подданных. По указанию королевы министр иностранных дел Уркихо 1 октября 1800 года подписал в Сан-Ильдефонсо секретное соглашение, в соответствии с которым Карл IV возвращал Луизиану «дружественной Франции», а герцогство Тосканское, получившее новое наименование Королевство Этрурия, отходило мадридскому правящему дому. При заключении сделки испанцы на радостях также передали Бонапарту шесть своих фрегатов. Гражданин Первый консул в Тюильрийском дворце дал честное благородное слово, что Франция никогда не станет передавать Луизиану никакой другой стране.

Семейство короля Карла IV (фрагмент картины Ф. Гойи)

От Флоренции до Миссисипи – таков масштаб интриги Наполеона. Вскоре выяснилось, что Тоскана-Этрурия не имеет политической самостоятельности и останется под контролем бонапартовых генералов. Ни одна европейская держава не признала марионеточное королевство. Приезд в довольно запущенный дворец во Флоренции вызвал глубокое разочарование испанской инфанты Луизы, регентши своего сына Карла-Луиса. Мебель королеве собирали в местных аристократических семьях. Дочь испанского монарха, привыкшая к трапезе на золотой и серебряной посуде, с отвращением писала отцу, что в Этрурии ей приходится есть из фарфоровых тарелок.

Другим шагом Наполеона в создании великой империи стала оккупация Сан-Доминго (ныне Гаити). Карибский остров занимал важное стратегическое положение и был необычайно привлекателен для мировой коммерции. Американский историк Том Рейс писал: «Вест-Индия стала колониальной частью мира, в котором сахар считался редким, дорогим и исключительно полезным для здоровья веществом. Врачи восемнадцатого века прописывали сахарные пилюли практически при любом заболевании: при проблемах с сердцем, головной боли, чахотке, родовых схватках, сумасшествии, старости и слепоте. Отсюда французское выражение "как аптекарь без сахара" – о человеке, попавшем в совершенно безнадежное положение. Сан-Доминго был крупнейшей фармацевтической фабрикой мира, которая производила чудодейственное лекарство эпохи Просвещения».

Поначалу Наполеон отводил Луизиане роль «продуктовой базы», откуда американское зерно и мясо через порт Новый Орлеан должны были поступать для французской армии и флота. Проблема заключалась в том, что намеченный Наполеоном в качестве «прихожей империи» Сан-Доминго был охвачен восстанием рабов. Его возглавлял бывший невольник Туссен Лувертюр, который изгнал с острова британских, испанских и французских колонизаторов.